— Хорошо, вернемся к этому моменту позже. Что вы говорили о невозможности вернуться в свое настоящее?
— Понимаете, товарищ Сталин, проход через временно-пространственый барьер создает очень сильное электромагнитное поле, которое разрушает все приборы. Даже в выключенном состоянии или даже разобранном, на электронных деталях возникает статичное электричество, которое как бы включает эти детали и сжигает своей мощностью. Когда я говорил с бойцами о их возврате, я попросту блефовал.
— Кстати, что за подразделение вы с собой привели, зачем оно? Для доставки ваших документов и доказательств целый батальон не нужен.
— Понимаете, попасть в точно отведенный промежуток времени в прошлом практически невозможно, и была вероятность, что нас выкинет уже во время начало боев. Так же нельзя было, и 'десантироваться' куда-то поближе к Москве, та точка была самая лучшая из всех. Вот поэтому отлично подготовленный и вооруженный батальон был необходим. Я и несколько специалистов переходили самыми первыми и смогли установить точное время. По первоначальному плану мы должны были еще с месяц назад — в начало середину мая переместиться. С собою я доставил весь расклад по будущей войне, некоторые устройства, образцы оружия и документацию для создания производства. Я хочу чтобы Советским Союзом гордился любой ее гражданин, а не унижено благодарил за подачки в виде куриный ножек и шоколадок.
— Хорошо, товарищ Красильников, мы остановимся пока на этом и продолжим разговор позже в присутствии еще нескольких человек.
Глава 3
Ничегоделание в батальоне затянулось до самой субботе, остальные части давно находились в состоянии готовности 'Один', а мы тупо просиживали в казарме. Некоторые части 6-ой стрелковой дивизии остались в крепости, а остальные соединения вместе с 42-й стрелковой дивизией выдвинулись на боевые позиции. В моем времени такой приказ поступил после трех часов ночи 22июня и не принес заметных результатов, большая часть войск была разбита, так и не попав на оборонительные рубежи. То же самое произошло и с авиацией. По приказам Красильникова все самолеты были переведены на запасные аэродромы и тщательно замаскированы, на основных местах базирования были оставлены макеты и ложные цели. Надеюсь, командование сумеет воспользоваться предоставленными возможностями.
Вечером наш батальон ушел из казарм, отойдя от города на несколько километров, комбат дал задание окапываться. Через наши позиции проходила дорога, ведущая в город по широкой дуге. Оба фланга упирались в лесопосадки, правда достаточно густые и занимающие широкое пространство. Судя по карте, за нами через несколько километров находился мост, причем единственный мост способный пропускать через себя тяжелую технику, так что немец на этой дороге появиться обязательно.
Меня и Николая Махрова, взводного с первой роты, комбат направил в патруль, дав наказ курсировать в десятке километров в сторону города. С нами на полуторку погрузился десяток бойцов с одним 'Дегтяревым'. Еще две подобных группы ушли по другим маршрутам. Жаль, что нам не выдали радиостанции. Кстати, почему? Почему при переходе с собой дали модернизированные винтовки, которые только снайперам и положены, а насчет средств связи пожадничали, что в этом есть и это не очень нравиться.
На часах было начало второго, наша машина неспешно — да и откуда взяться то спеху на столь древнем транспорте, когда даже бензонасоса не было, и бензин лился самотеком — передвигалась вдоль дороги. Так мы катались около часа, изредка останавливаясь и вслушиваясь в ночь.
— Слушай, Серег, как думаешь — нас скоро отправят назад?
— А кто его знает. Красильникову только известно, ну может комбату еще и все… Думаю, на первые бои нас точно кинут, комиссара все равно нет и комбат пока не думает нас к нему вести.
— Повоевать это ладно, главное чтобы нас не кинули, как кидали не раз в Чечне.
Машина остановилась в очередной раз и из кабины высунулась голова шофера:
— Товарищ лейтенант, там впереди машина чья-то, только что фары мигнули и потухли.
Несколько минут мы все всматривались в темноту, но ничего не увидели. Потом Махров дал команду:
— Давай не спеша, без света кати в ту сторону, а вы все приготовьтесь к бою. Тут до перехода границы немцами осталось пара часов, так что их группы могут уже действовать у нас в тылу.
Поехали мы со скоростью бегущей черепахи, видимо водитель, всерьез принял указание Кольки ехать 'не спеша'. Через несколько минут мы увидели аналог нашего транспортного средства и двух человек в форме и с оружием в руках рядом. Не доехав полсотни метров до чужой машины, махров приказал пулеметчику и еще трем бойцам выгрузиться взять неизвестных на прицел, желательно обойти их с боков.
Когда мы подъехали к стоящим один из них властно поднял руку с приказом остановиться. Мы с Николаем перепрыгнули через борт и подошли к стоящим. Тот что нас тормозил оказался старшем лейтенантом, пехотинцем, рядом стоял сержант и кабине машины тоже виднелась фигура бойца. Точное звание не давала рассмотреть темнота. Следом за нами кузов покинули бойцы и профессионально обошли полукругом неизвестных, причем сразу двое ненавязчиво держали водителя под наблюдением, как самого опасного. В темноте была видна голова и часть торса, остальное выпадало из зоны видимости, так что тот мог спокойно воспользоваться оружием, незаметно для нас достав его.
— Старший лейтенант Коломеец, командир взвода связи. Что делаете на дороге?
Оттеснив Махрова в сторону, решив давить авторитетом своей службы на старлея:
— Лейтенант государственной безопасности Стародубцев, следуем в город. А теперь я задаю вам вопрос о причине вашего нахождения здесь.
— Извините, товарищ лейтенант, не рассмотрел ваше звание в темноте — вытянулся Коломеец — тут в паре километров столбы повалены и оборваны телеграфные провода на несколько сотнях метров. Вот увидел вашу машину в темноте и решил проверить документы.
— Коломеец, мы следуем в сторону обрыва, о котором вы говорите, а не наоборот, вам следует заняться восстановлением связи, а не поиском злоумышленников. Тем более, что вы втроем никак с ними не справитесь. Да и предъявите заодно ваши документы.
Тот достал из кармана гимнастерки свою командирскую книжку и подал ее мне.
— Ваших бойцов тоже.
Пока я просматривал документы командира, подсвечивая себе фонариком, сержант передал свою книжку Махрову, а старлей открыв дверку кабины с пассажирской стороны, принял документы от водителя. Машинально проведя лучом фонаря вслед старлею, я заметил четкий след сапога на густо запыленной подножке автомобиля. Почему то оттиск подошвы командирского сапога сильно завладел моим вниманием, я раздумывал пару секунд, пока старлей покашливанием не привлек внимания. Бегло просмотрев книжку водителя, оказавшегося Петром Ивановичем Ивановым, рядовым, я вернул все документы Коломейцу и пожелал счастливого пути.
Уже отъезжая от связистов и подобрав ранее высаженных бойцов, я все никак не мог отвлечься от следа подошвы. Боец с пулеметом перевалился через борт последним уже на ходу.
— Ну как там, кто был? — спросил он доставая из кармана самокрутку и спички.
— Связисты, впереди телеграфную связь нарушили, вот они и поехали ее проверять.
— Понятно. Началось, — глубокомысленно кивнул пулеметчик и чиркнул спичкой. Что началось, поняли мы все, и это холодом прошло вдоль моих лопаток. При свете зажженной спички, я увидел вытянутый сапог Махрова, сидящего напротив. Его подошва была подбита Круглыми гвоздями! А у старлея — отпечатались квадратные! В голове забрезжила одна смутная мысль, еще из детства, когда я играл в 'войнушку' со своими сверстниками. Тогда я представлял, как ловил бы шпионов, попади я на войну. Под этими впечатлениями почитал уйму книг о войне, и в одной из них говорилось о некоторых приемах распознавания разведчиков противника во время войны. Там отмечались именно манера подбивания сапог и скрепление листов в служебных книжках и документах. Да что книги — в самом начале нашей подготовки на мнимых съемках, нам зачитывали ознакомительный курс по отличительным признакам распознания вражеских засланцев, не сказать бы засранцев. Вот только рассматривая книжки мнимых связистов, я совсем не придал значения скрепкам, да и не рассматривал я их подробно, кинув взгляд на часть и фамилии.