— Мне тоже. Но жаль — не значит «оставить». С этого дня — новые правила. Каждый куратор отчитывается не только по деньгам. Ещё и по людям. Настроение, срывы, молчание. Всё пишем. Всё отмечаем.
Артём сжал зубы:
— Это уже… как будто не сеть, а разведка.
— Это уже — безопасность. Нас много. Мы растём. Трещина в одном месте может стать разломом во всей структуре.
Он замолчал. Потом добавил:
— И ещё. Если кто-то хочет уйти — скажите. Лучше сразу. Без давления. Без обвинений. Просто скажите. Мы не держим никого. Но если остались — значит, несёте вес.
Они остались. Никто не ушёл.
Позже, один, Август записал в тетрадь:
"Первая трещина. Не от удара. От усталости. От тишины. От слабости, которую никто не заметил.
Надо видеть раньше. Слушать внимательнее. Разговаривать честнее.
Сеть — это не люди. Это связи. Если связь гниёт — нужно лечить. Не рубить. Но если не лечится — тогда резать.
Слишком много поставлено."
Он отложил ручку. И посмотрел вверх. Потолок шахты был неровный. С пятнами и трещинами. Как сеть. Как люди. Но он знал: если проверять каждый день — трещины не станут разломами.
А пока они сдержали первую. И это уже — победа.
Глава 15
Связи на пределе
Апрель подкрался тихо. Утром было ещё прохладно, но воздух уже пах не зимой. На асфальте появились первые меловые рисунки. Люди выходили во двор в кофтах, не в куртках. Город потихоньку оживал.
У Августа каждое утро начиналось одинаково: тетрадь, список точек, оперативные заметки. Не романтично. Но без этого всё летело бы к чёрту. За месяц структура выросла до почти пятидесяти человек, включая курьеров и сборщиков. Сеть охватывала девять школ, два учебных центра, четыре спортивные секции, музыкальную школу и шесть стихийных локаций во дворах.
Складом служил подвал, где пахло краской и сырой фанерой. Туда же начали завозить не только ручки и стикеры, но и наушники, мини-фонарики, брелоки с логотипами футбольных клубов, тетради с цветными обложками, глянцевые наклейки, даже пару дешёвых MP3-плееров. Это шло. Потому что люди покупали то, что даёт ощущение нового.
Оборот вырос до 1900 гривен в неделю. Чистыми — около 1450. По курсу — уже свыше 350 долларов. Это был не просто доход. Это была система.
Но вместе с ростом появилась новая проблема — связь. Телефонов у младших не было. Старшие иногда звонили друг другу, но нельзя было оставлять ни одного сообщения. Всё — только на словах. И это начинало тормозить оборот. Особенно, когда что-то шло не по плану.
В один из четвергов Валя не вышла на связь до вечера. А она должна была передать через Ярика товар в две новые точки. Это были начальные классы в 113-й школе, где как раз появилась кучка инициативных девочек с деньгами от родителей. Партия ушла поздно. Появилась паника, пропали две коробки.
— Что случилось? — спросил Август, когда Валя наконец появилась у шахты.
Она устала, глаза красные.
— Мамина работа. Срочно вызвали. Я была с младшим братом. Ярик не ответил на сигнал, пришлось ждать. Потом — всё сдвинулось.
Август не стал ругаться. Просто сел, посмотрел на неё и сказал:
— Значит, нужны дубли.
— Что?
— Резервные связные. По одному на каждую важную точку. Не для замены, а для подстраховки. Чтобы, если что — цепь не рвалась.
— Но тогда мы потеряем часть тайны. Люди начнут пересекаться, раскрываться…
— Если связь ломается — теряем больше. Потери уже начались.
Он не повышал голос. Но его слышали.
Через два дня они с Артёмом организовали первую встречу новых связных. Это были люди, которые раньше были на краю схемы. Не ключевые фигуры. Но теперь — стали важными. Всех собрали в старой котельной, куда почти никто не заходил. Было холодно, с бетонным эхом. Но это место стало центром.
— Вы не главные. — сказал Август. — Вы — страховка. Вы держите сеть, когда кто-то не может. Вы не выступаете. Вы просто приходите. Слушаете. Передаёте. Ничего не запоминаете. Всё — как вода: в одну сторону — и исчезло.
И они слушали. Потому что уже знали — его схема работает. Он не обещал. Он строил. И когда он говорил, все понимали, что у него в голове есть то, чего нет у других: цель.
Пока все думали, что сеть стабильна, Август видел другое. Он понимал: у людей начинается усталость. Люди не роботы. Особенно дети. Кто-то уставал от маршрутов. Кто-то — от страха. Кто-то — от того, что дома стало хуже. Школа, родители, давление. А тут — ещё и ответственность.
Он знал: нужно влить воздух. Не просто товар. Не просто деньги. Нужно — ощущение движения вперёд.
И тогда он предложил идею: Пункт обмена и идей.