— Послушай меня, сучка. Вот как это будет работать. Я собираюсь трахнуть тебя. И я собираюсь сделать так, чтобы было больно. И если ты будешь сопротивляться, я оборву твою жалкую, бесполезную маленькую жизнь.
Проводя острием лезвия по моему горлу и ключице, Кэм наклоняется вперед и рычит мне в ухо.
— А потом... ты вся его. Потому что я не хочу твою опустошенную киску после того, как он побывал в ней. У нас могла бы быть прекрасная жизнь, Харпер. Ты могла бы нарожать кучу хорошеньких детишек и быть счастливой. Но ты просто не смогла устоять, не так ли?
Моя грудь яростно вздымается, несмотря на все мои усилия оставаться неподвижной. Зажмурив глаза, я чувствую, как лезвие скользит ниже, по выпуклости моей груди, к верху лифчика. Затем оно проникает внутрь, прокладывая дорожку к моей грудине. Быстрое движение его запястий, и лифчик расстегивается по обе стороны от меня. Холодный воздух обжигает мои соски, и они против моей воли напрягаются, привлекая внимание Кэмерона.
— Я буду скучать по этим сладким маленьким сиськам, — рычит он, его голос полон похоти, а глаза безумны.
Холодная сталь скользит по моим острым соскам, и я издаю всхлип. Широко раскрытые глаза Кэма следят за траекторией, по которой лезвие движется дальше на юг, вниз по центру моего живота и дважды обводит пупок. Точно так же, как я делала пальцем прошлой ночью, когда раздевалась для Зака. Я борюсь с естественным желанием моего тела бороться, отчаянно стараясь оставаться совершенно неподвижной на случай, если он поскользнется и широко порежет меня. Но это не имеет значения, потому что мгновение спустя он поворачивает лезвие и вонзает его в мою плоть, проводя им вниз по моему боку одним медленным, мучительным движением. Леденящий кровь крик вырывается из моего горла, когда раскаленная добела боль пронзает мой торс и отдается в спину. Я чувствую, как лезвие выходит из моего тела, и я теряю сознание.
Пожалуйста, не дай мне умереть вот так.
Теплая жидкость вытекает из раны, стекает по моему бедру и просачивается между моим телом и деревянным полом. Прежде чем у меня появляется шанс побороться с этим, на меня наваливается истощение, и все погружается во тьму.
Шестнадцать
Зак
Хлоп. Хлоп. Хлоп.
Мои кулаки соприкасаются с кожаной боксерской грушей в зале, который я часто посещаю, мое тело гудит от страха и адреналина. Владелец — вышедший на пенсию морской котик, и он предложил команде круглосуточный доступ к использованию без каких-либо затрат. Итак, я сижу здесь в два часа ночи, вокруг ни души, и вымещаю свое разочарование на неодушевленном предмете.
Хлоп. Хлоп. Хлоп.
Несмотря на то, что я работаю медиком, я не особенно люблю кишки и запекшуюся кровь, которые сопровождают мою работу. На самом деле я никогда не любил. Но в последнее время я чувствую себя немного нервозно, и прямо сейчас нет ничего, что доставило бы мне большее удовольствие, чем купание в крови больных ублюдков, которые думают, что у них есть права на женские и детские тела. Поскольку я не могу этого сделать, я довольствуюсь следующим лучшим вариантом. Но это не помогает, и у меня есть смутное подозрение, что единственный способ обрести истинное облегчение — это почувствовать хруст человеческих костей под своим кулаком и брызги крови на коже.
Мой телефон звонит в спортивной сумке, я снимаю перчатки и впиваюсь взглядом в экран.
Дэвис: Нам нужно поговорить.
— Что? — я рычу в трубку, как только Лиам отвечает на мой звонок, затем нажимаю громкую связь и кладу телефон на скамейку, пока вытираю полотенцем пот со своего тела.
— Брукс застрелил ребенка.
Я делаю паузу.
— К чему ты клонишь, брат?
— Тейлор — девушка, которую мы вытащили из контейнера в Колумбии. В нее стрелял Брукс.
Каждый мускул в моем теле напрягается, когда я воспринимаю то, что говорит мне мой товарищ по команде.
— Откуда ты это знаешь?
— Пуля, которую ты извлек из нее… Я положил ее в карман и отправил на экспертизу. У меня была догадка, и я последовал ей. Оказывается, бороздки совпадают с его винтовкой.
— Господи Иисусе, мать твою! — выпаливаю я. — Ты хочешь сказать, что кто-то из наших стрелял в чертова ребенка?
— Или он стрелял в вас и промахнулся, — прямо предполагает он.
Я качаю головой и начинаю расхаживать по комнате. Прерывисто дыша, я спрашиваю:
— Девочка… как у нее дела?
У меня не было возможности навестить ее с тех пор, как мы приземлились на американской земле, но Лиам часто навещал ее, соблюдая некоторую дистанцию, но следя за тем, чтобы с ней все было хорошо и она была в безопасности.
— С ней все в порядке. Она дома и поправляется. Ее отец спрашивал о тебе. Думаю, тебе стоит навестить их.
Провожу рукой по мокрым от пота волосам и киваю в знак согласия. Это было чистое совпадение, что отец Тейлор живет в маленьком городке на границе Калифорнии и Невады, всего в двух часах езды от моего дома.
— Нам нужно сказать Маку.
— Уже сказал, — отрезает Лиам. — Он первым делом созвал собрание команды с утра.
— Где сейчас Брукс? — спросил я.
— Не уверен. Мак решил не вызывать никаких подозрений, поэтому отправил ему сообщение, в котором говорилось, что мы собираемся завтра. Брукс должен появиться в то же время, что и все мы, и тогда мы получим ответы на наши вопросы.
— Черт, — рычу я, сжимая кулаки по бокам и готовясь обрушиться на уродливую гребаную рожу Брукса. Этот ублюдок выстрелил в меня, а вместо этого попал в ребенка. О чем, черт возьми, он думал?
— Поспи немного, брат. Похоже, день будет тяжелым.
Мы заканчиваем разговор, я собираю сумку, запираю за собой дверь и сажусь на водительское сиденье своего внедорожника. Мои кулаки несколько раз ударяются о кожаную обивку руля, сердце бешено колотится в груди, а адреналин бежит по венам, как опасная белая вода.
Выезжая со стоянки, я мчусь по шоссе, как летучая мышь из ада. Я отдохну несколько часов, а потом притащу задницу в штаб-квартиру, и мы уладим все, что бы это ни было, раз и навсегда. Карьера Брукса практически закончена, и в зависимости от того, как сложится завтрашний день, возможно, так же сложится и его жизнь.
Въезжаю на подъездную дорожку, фары выхватывают фасад моего дома, и я мельком замечаю что-то у своей двери.
Я заглушаю двигатель и выскакиваю из машины, внезапная дрожь прокатывается по моему позвоночнику и поселяется глубоко в пояснице. Заведя руку за спину, я вытаскиваю пистолет из-за пояса, снимаю с предохранителя и крадусь вокруг фасада моего дома, мой обзор крыльца загораживают высокие кусты по бокам крыльца.