— Ты в беспорядке, котенок. Но все равно великолепна, — бормочу я, подходя ближе к ней.
Харпер длинная и худощавая, но ее макушка все еще едва касается моего подбородка. Как будто ее тело было создано для того, чтобы идеально прилегать к моему.
— Зак, — выдыхает она, прижимая ладонь к моей груди, прямо над сердцем.
Я чертовски ненавижу, когда она произносит мое имя. Это что-то будоражит во мне.
Приподнимая ее подбородок указательным пальцем, я встречаюсь с ней взглядом.
— И тебе нужна терапия.
— Что... Нет, — она качает головой и издает сухой смешок. — Нет, мне не нужна терапия. Мне просто нужно, чтобы он ушел. Навсегда. Мне нужно знать, что он больше никому не причинит вреда. Он причинит, Зак. Он причинит боль другим. Он... — она начинает расплываться, паника просачивается в ее потрескавшееся тело. — Я не смогла бы жить в мире с собой, если бы он причинил боль кому-то еще. Я должна была бороться сильнее. Я не должна была позволять ему...
— Заткнись, Харпер.
Обхватив ее подбородок обеими руками, я смахиваю слезы, которые текут у нее из глаз. Она вздрагивает, когда мой большой палец проводит по ее опухшей скуле.
— Ты тут ни при чем.
Это я виновен.
— И да, тебе действительно нужна терапия. Ты чертова катастрофа, женщина. Ради всего святого, ты все еще носишь его кольцо.
Ее рот приоткрывается, как будто она хочет что-то сказать. Как будто у нее есть какая-то уважительная причина, по которой этот слишком простой бриллиант до сих пор не намотан на ее безымянный палец.
— Просто прими помощь.
Она затаила дыхание, и часть меня хочет обнять ее и держать, пока она будет кричать.
Но я отказываю себе в удовольствии. Притягательная сила между нами становится слишком сильной. Пришло время установить некоторую дистанцию между нами.
Я отступаю назад, вытаскивая себя из ее орбиты. Ее глаза распахиваются, и она моргает, прогоняя стеклянный блеск. Она — эмоциональная развалина, и хотя я обычно не из тех мужчин, которые уклоняются от того, чтобы подарить ущербной женщине ночь горячего секса и необузданного удовольствия, я не могу заставить себя сделать это с Харпер.
— Тебе нужно немного поспать, — говорю я ей, избегая смотреть ей прямо в глаза.
Даже когда я отворачиваюсь, я чувствую, как ее разочарование прожигает меня насквозь, как паяльная лампа.
Пока она не уйдет из моего дома и из моей жизни, я буду продолжать вести себя как мудак. Только так я могу быть уверен, что она никогда не захочет меня. Я не дам ей возможности вонзить в меня свои когти, превратить меня в нуждающееся, жалкое подобие мужчины, только для того, чтобы вонзить мне нож в спину в ту секунду, когда я решу уйти.
Харпер Хилтон никогда не найдется места в моем сердце. И единственный способ гарантировать это — убедиться, что она никогда не захочет войти в моё.
Двадцать два
Харпер
— Я буду через несколько минут, — говорю я Заку, затем осторожно выскальзываю с пассажирского сиденья его машины и иду к охраняемому входу перед моим многоквартирным домом. Сегодня я чувствую себя хорошо, свежий воздух и солнечный свет после поездки сюда подняли мне настроение.
Я подхожу к главному входу в свое здание и чувствую, что Зак прячется за моей спиной, как чрезмерно заботливый телохранитель. Поворачиваясь к нему лицом, я говорю ему:
— Я могу сделать это сама.
— Прекрасно осведомлен. Но ты не собираешься этого делать.
Закатывая глаза от его театральности, я впускаю нас через парадные двери, и мы направляемся по коридору к моей двери.
Вставляя ключ в замок, я поворачиваю ручку и переступаю порог. Первое, что я замечаю, это то, что все безупречно чисто. Практически в том виде, в каком я его оставила. Но в воздухе витает слабый запах отбеливателя.
Зак прокрадывается следом за мной, закрывает дверь и поворачивает замок. Я в полной безопасности, когда он охраняет меня, но страх перед возвращением Кэмерона, чтобы закончить работу, все еще очень реален. Все еще ощутим.
Я прохожу через свою квартиру в гостиную. Мои глаза осматривают пространство, останавливаясь на пустом столе рядом с диваном, где раньше стояла лампа, подаренная мне бабушкой. Мой взгляд останавливается на полу, где все это произошло. В твердой древесине видны три едва заметные бороздки, и я знаю, что они остались от того, что я царапала пол, пока Кэмерон тащил меня к себе.
Я провожу подушечкой большого пальца по своим сломанным ногтям, когда волна тошнотворных воспоминаний возвращается.
Проглатывая болезненный комок в горле, я поднимаю подбородок и собираю силы, чтобы оторваться от своих мыслей. Когда-нибудь я оглянусь назад, и все это будет просто вспышкой на радаре. Это будет не более чем еще одно дерьмовое событие в моей жизни, через которое я пришла.
Я хватаю свой ноутбук с кофейного столика и оборачиваюсь, замечая Зака, прислонившегося к стене в коридоре. Протиснувшись мимо него, я направляюсь в свою спальню, где беру свою коллекцию камней, доставшуюся от бабушки, и кладу их в тканевый мешочек в сумочке. Я роюсь в своем шкафу, пока не нахожу спортивную сумку, набиваю ее еще несколькими ненужными вещами и, не удостоив свою спальню вторым взглядом, несусь по коридору к входной двери. Я больше не чувствую себя здесь как дома, сами стены и полы моей квартиры таят в себе призраки тех ужасов, которые я здесь пережила.
Но Зак набрасывается на меня, как белила на рис, хватает за руку и тянет обратно к себе. Порыв воздуха вырывается из моих легких, когда он разворачивает меня и прижимает к стене.
— Отпусти меня, Зак, — вырываюсь я, вырываясь из его хватки, пока страх и гнев просачиваются в мои вены.
Его руки плотно обхватывают мои запястья, прижимая мои руки к стене по обе стороны от моей головы. Он наклоняет свое лицо на расстояние дюйма от моего, его теплое мятное дыхание развевает распущенные волосы вокруг моего лица.
— Отпусти меня, — шиплю я сквозь затрудненное дыхание, мое лицо пылает от ярости, когда Зак держит меня в плену.
Его карие глаза вспыхивают, перебегая с моего лица на левую руку, когда он быстро зажимает мои запястья одной из своих гигантских лап над моей головой. Другая его рука скользит по моему горлу, большой палец прижимается к моей челюсти и отслеживает пульс.