— Одна. Да нас тут не так чтоб много. Раньше куда больше было, теперь кто поумирал, кто уехал.
— А Надюшка?
— Она приехала, на фершала учится. Бога молим, чтобы не переманил никто.
Дверь открылась, выпустила мамашу с маленькой девочкой и впустила пожилую женщину в голубой косынке.
Андрей задумался: вот тебе и расклад, вот и решай, кому уезжать, а кому нет.
Наконец дошла и до него очередь, и он вошел в кабинет.
Белые занавески на окнах, белый стол, белый шкафчик с медикаментами и игрушками, свежевымытый линолеум. Сестричка оказалась маленькой, кудрявой, с мелкими чертами лица, с серыми небольшими глазками, острым носиком. Леонид ее выбрал явно не за красоту, и это обнадеживало. Выражение лица у Надежды было очень серьезное, но в самой серьезности было что-то детское и трогательное. Во всяком случае, так показалось Андрею. Птичка-невеличка. Самостоятельная. Одета тоже вся в белое, как все вокруг, белая косынка, белый халат. Обращение вежливое, деловитое.
Андрей тут же вытащил ампулу, протянул руку и попросил уколоть.
— Жара! Сердце подпитать надо, — со вздохом сообщил он. — И еще давление померьте. Если высокое, таблетку приму.
Сестричка изучила ампулу и кивнула Андрею — да, да, сейчас сделаю. Померила давление, оказалось нормальное.
— А чего тогда голова болит? — развел с недоумением руками Андрей.
Надежда строго на него взглянула и готова была уже сказать дежурную фразу: «Пить меньше надо!» — но осеклась и слегка покраснела, этот ее пациент явно не грешил пристрастием к спиртному.
— Не знаю, — честно сказала она. — От жары, наверное. — И сочувственно улыбнулась.
Андрей тоже улыбнулся Надежде в ответ.
— Что ж, вы и по воскресеньям работаете? — спросил он.
— Бывает, что и работаю.
Из соседней комнаты показалась наголо обритая лопоухая голова мальчугана и уставилась на Андрея глазами-вишнями.
— Мам, — позвал мальчишка громким шепотом, — а чего мне дальше делать? Я журнал досмотрел.
— Помощник? — осведомился Андрей и почувствовал, до чего по Ваньке соскучился. И вдруг торопливо заговорил: — Давайте познакомимся, Надя, я — родной дядя Леонида, он вам, наверное, говорил, что к нему дядька из Москвы приехал. Так вот это я и есть. Андрей Сергеевич меня зовут. Вы мне помогли, сердце подпитали, давление померили, а теперь позвольте и мне вам помочь. Отпустите со мной Алешку. Мы с ним искупаемся, поплаваем. А потом я вам его приведу. Или Леня. Как скажете. Чего мальцу в духоте маяться-париться?
Трудно передать, сколько сразу чувств промелькнуло на лице Надежды, она и удивилась, и испугалась, и обрадовалась, но потом сразу посуровела и напряглась.
— Вот я вам сейчас паспорт покажу, — продолжал уговаривать Надежду Андрей. — Видите, Сергеев, и Леонид тоже Сергеев, родного моего брата сын. Хотите, оставлю паспорт, если сомневаетесь, что с незнакомым человеком сына отпускаете. А знаете, что? Я сейчас Лене по мобиле позвоню, пусть он подтвердит, что со мной можно Алешу отпустить. У меня, знаете ли, внук чуть помладше вашего, вот увидите, мы с Алешкой поладим.
Андрей набрал номер, попросил Леонида, объяснил племяннику ситуацию и передал мобильник Наде.
Та слушала и кивала.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Поняла. До вечера.
Помолчала и сказала, возвращая мобильник:
— Ну что ж, если Алексей согласен, пусть идет.
— Пойду, — сказал мальчишка, опять посмотрел на Андрея глазами-вишнями и протянул ему руку, а тот провел по бритой голове и все поглаживал ее, поглаживал — до того приятные эти лопоухие головенки.
— Мы и пообедаем с ним, вы не волнуйтесь, Надя, — прибавил Андрей Сергеевич. — Вы до каких сегодня?
— До четырех.
— К четырем и доставлю, я или Леня. Волноваться вам нечего. Вы ведь не волнуетесь?
— Да нет, вроде не волнуюсь.
А сама, конечно, волновалась, это видно было по напряженному лицу и порозовевшим щекам. Но раз с Леней договорились, чего уж там!
— Спасибо вам, Андрей Сергеевич.
— Не за что. Пошли, казак! Будешь дорогу показывать. И панамку дайте, а то голову напечет.
Вышло все неожиданно, но по-хорошему. Андрей был доволен. И рука у Надежды оказалась легкая. А вот как жизнь заладится, было пока неясно.
«Ладно, ладно, заладится, — сам себе сказал Андрей, — недаром тебя Надеждой назвали». И взял покрепче мягкую ручонку своей большой мужской лапищей.
Глава 9
Милочка приехала на дачу одна, и Наталья Петровна поняла сразу: у дочки на личном фронте неприятности. Но расспрашивать не стала. По себе знала — расспросы в таких случаях к добру не ведут. Захочет — сама расскажет.