Стакан приблизился. Он что-то сказал опять... Стакан был таким чистым, что вода казалась хрустальной. Хочу пить. Стакан около меня, близко.
Он принёс воду мне?
Ушёл.
Я стоял со стаканом в руках и думал, видел ли он моё лицо. Синяк видел? Я сполз по стенке. Вода... Ледяная вода бухнулась в желудок. Он вернётся сейчас и увидит, мои слёзы... Я жалок!
Глава 10
Дмитрий
Шеф сегодня пригласил нашу закалённую двумя вахтовыми неделями бригаду к себе в кабинет. Почти всю, не хватало только трёх инженеров. Просил снова поработать на этой галошной галере. Тишина. Все затаились. Смешно даже, как двоечники перед опросом учителя. Я же перебирал в голове, все события, случившиеся со мной, начиная с похода к парикмахеру – ничего хорошего. Нужна отсрочка, чтобы не думать, чтобы отвлечься. Мне необходимо чем-то забить свою голову, занять себя. Так почему не согласиться – начальство плохого не посоветует. И тихонько толкнув локтем стоящего рядом Саньку, я кивнул шефу.
- Вы, Дмитрий, готовы? – улыбнулся он.
- Да, дома скука смертная в последнее время, - не нашёл ничего более умного я.
- А вы как? – шеф обратился к другим.
Народ невесело покосился на меня, а Санька так вообще пнул меня пребольно, вроде как в ответ, локтём по рёбрам. Закончив переглядывания между собой и помявшись, ребята согласились.
- Но не больше недели, - всё же попытался отбрыкнуться Санька, уже наверняка считая меня предателем.
- Вот здесь ничего гарантировать не могу, как справитесь. Нам нужен этот заказ. Административный корпус сдан нами "на отлично", и поэтому теперь требуется разобраться с производственным цехом, - то ли похвалил, то ли прорекламировал нас невидимому заказчику начальник.
Выйдя из кабинета, я задержал народ, уперев руку в противоположную стенку и тем самым перегородив всем дорогу. Коридоры у нас узкие, длинные, настоящие катакомбы, а не офис.
- Ребят, вы извините, но мне последнее время так ху*во, что дома нет никаких сил находиться, - решил я попробовать помириться.
- Ладно, - буркнул Санька, - главное чтобы он денег также заплатил, как в первый раз, да и отгулы не зажал.
Почти прощённый я пошёл домой, время близилось к десяти вечера. На улице уже темно – осенью это быстро. Дул холодный ветер. Утром, в ветровке было нормально, но сейчас, поздним вечером, я продрог мгновенно. Завтра надо будет сменить её на куртку, пора уже. А ведь я ещё как минимум неделю буду так поздно приходить домой. Каторга, я снова подписался на тебя! Добровольно... Нет, каторга ждала меня дома: пристальное разглядывание себя и своей жизни измотала меня за последние дни хуже любой сверхурочной работы.
Цветной сидел не на своём месте, а прислонившись к моей двери. Он был один. Я как раз вывернул от лифта и остановился глядя на него. Подняв голову, видимо на шум открывшихся дверей, и увидев меня, он снова опустил её. Я подошёл ближе. Начать открывать дверь я не мог – Третий, буквально сидел на моём пути. Так мы и застыли: он, сидя и прижимаясь спиной к двери, я – стоя напротив. На что-то решившись, опускаюсь на корточки прямо перед ним, протягиваю руку, чтобы сдвинуть капюшон с головы и увидеть его лицо. Он, разгадав мой манёвр, дёрнулся и отвернул голову, натягивая капюшон ниже. Понятно... успеваю заметить недавние слёзы.
Я выпрямился и стал открывать дверь, стараясь не задеть его. Ключи звенели у него над головой. Увидев, что Цветной напряг спину, чтобы не завалиться назад, когда дверь откроется, я стал придерживать её рукой, пока поворачивал ключ. Открыл. Стою зачем-то, продолжаю держать дверь, не давая ей распахнуться...
- Есть будешь? – вырвалось невольно.
Я оторопел от того, что сказал, даже руки стали влажными. Что это со мной, заработался? Мозги отморозил? Как это получилось: звать какого-то пацана домой? Я точно сошёл с ума! Что я про него знаю? Ну, сидит почти с год на моей лестничной клетке и что? Кто он вообще? Может он вообще наркоман и сейчас ждёт свой приход под моей дверью?
Справившись с собой, хотя мысли с чувствами у меня были явно не в ладу, я, так и не двинувшись с места, снова закрыл дверь. Почему-то хотелось, чтобы ему было удобно сидеть. Зачем? Зачем мне думать об удобстве тех, кто отравлял мне жизнь одним своим видом уже год?
Наконец, плюнув на свою непоследовательность и оставив ключ в замке, я снова присел перед ним. Протянул руку к его капюшону – Третий не двигался. Тогда я потянул эту тряпку с его головы. Толстовка была такой грязной, что дело было уже не в том, чтобы посмотреть на него, как в первый раз, теперь же я должен был непременно убрать с его лица замызганную ткань. Лицо припухшее, в красных пятнах. Ясно – плакал.
Хоть он и дал мне снять капюшон, но было видно, что ему не слишком приятно, что я его разглядываю: потёртые, бывшие когда-то голубыми, джинсы, давно не чищенные кроссовки и грязная, особенно у запястья толстовка. Цветной сидел, отвернувшись от меня, и я мог видеть только одну сторону лица. Дальше смущать парня желания не было, и я встал. Помедлив, снова открываю ключами дверь за его спиной и, заходя в общий коридор опять предлагаю:
- Пойдём, покормлю?
Ответа я снова не получил, да и не рассчитывал на него, по правде. Пройдя в квартиру, снимаю ветровку, ботинки и, прихватив шорты, иду в ванну. Замёрз, надо согреться. Дверь в квартиру я закрывать на ключ не стал, просто прикрыл её. Давал шанс?
Под душем я провёл много времени: сначала долго стоял под горячими струями воды, потом, не торопясь, с каким-то тягостным удовольствием мыл голову, маска... «Наверное, всё же не стоило его звать...» - эти мысли мешали мне полноценно наслаждаться уже привычной вечерней вознёй со своими волосами.
После душа одел шорты и, накинув полотенце на плечи, шагнул из ванной комнаты в коридор. Квартира была пуста, я сразу это почувствовал. Я подошёл к входной двери и толкнул её: третий всё также сидел на полу, но, уже сгорбившись – открытая дверь не давала поддержки.
- Пойдём! – слова некогда подбирать: долго стоять в открытой двери мне было холодно, да и волосы были мокрые – я опять начал замерзать. Он не двинулся. Подойдя ближе, касаюсь рукой его спины:
- Пошли? – теперь я спрашивал, но ответа не получил.
Вернувшись в квартиру я сразу пошёл на кухню: там теплее всего, да и есть хочется. Открыл холодильник.
В коридоре едва слышно щёлкнул замок – Цветной всё-таки зашёл в квартиру. Ну что, позвать то я его позвал, а чем кормить буду? Мне было не видно, где именно он стоит и что делает – дверца холодильника загораживала весь обзор, но судя по звукам Третий был где-то поблизости.
Если я хочу, чтобы он поел, а я ещё помнил, как ткнулся в его кости, когда протягивал ему стакан, то не надо с ним много разговаривать и разглядывать его тоже не надо. Пожалуй, горячего чего-нибудь... Может вчерашнего супа? Надо добавить туда бульона и эта куриная каша станет нормальным первым блюдом. Я взял ковшик с полки и закрыл дверцу. Цветной стоял в дверях. На голове снова эта грязная тряпка. Кроссовки... Я не стал ему говорить, что обувь лучше снять – вдруг, у него носки дырявые? Глядя на его убитую толстовку других причин оставаться в обуви у него не было. Куда он смотрел было не понять из-за капюшона. Ладно, завтра мою пол.
- Слушай, у меня есть куриный суп, но я сыпанул туда слишком много вермишели...
- Хорошо, - он не дал мне договорить. – Я любил, когда... я буду такой, густой, - сбивчиво ответил Третий. Он облокотился на дверной наличник и чуть выше поднял голову. – Спасибо.
Я опять видел только одну сторону его лица. Дался ему этот капюшон!
Поставив ковшик на плиту, махнул ему рукой, приглашая проходить. Теперь я был абсолютно уверен в том, что пацан действительно школьник: по голосу, по манере держаться, по тому, как он стиснул руки в карманах толстовки в кулаки, когда говорил. Смотреть на него долго я избегал, поэтому весь сосредоточился на еде. Нам двоим не хватило бы того, что было в ковшике и мне пришлось поставить в микроволновку для себя чашку с бульоном.