Если я его опять потащу к дивану, то надо сначала вытереть всё это, чтобы не развезти потом по всему полу. Ди-и-им... Какой же ты дурак! Какой я дурак!
Форточки. Надо закрыть форточки. Ему холодно!
Я притащил мокрое полотенце и стал протирать ему лицо, рот, шею. Противно не было совсем – передо мной была задача, и мне надо было просто её решить. Зато сколько было мата... Я, наверное, столько за всю свою жизнь не слышал. Казалось, что Дим попросту ненавидит меня. Но теперь я был учёный и не слушал его. То есть, совсем не слушал. Впрочем, сначала он пытался всего лишь оттолкнуть меня, но сил не было совсем, поэтому я и наслаждался "великим и могучим": "А-а-а, так тоже можно? А вот это – красиво! Как-нибудь при случае вот этим оборотом воспользуюсь обязательно!"
Потом я мыл пол какой-то футболкой. Пох*ю! Правда, перед этим пришлось поискать что-то вроде ведра – не нашёл. Значит, пойдёт миска с кухни. Пох*ю!
Потом я снимал с него футболку. Потом домашние мягкие брюки. Здорово, что он одел именно их в тот день – у меня получилось легко стащить их. Я снова притащил мокрое полотенце и протёр его лицо, грудь – от грязной одежды он наверняка снова испачкался. Дим всё также не унимался: он сипел, хрипел ругательства, пытался уйти от моих рук. И я стал уговаривать его, как маленького ребёнка:
- Давай, Димочка, давай, мой хороший. Давай будем вместе одеваться. Давай ру-у-учку, давай-давай. Вот так, миленький. Вот так. Теперь чуть приподнимемся. Вот так, хорошо, молодец, Димочка, - слова вылетали сами, я даже не думал, что говорю.
Он лежал на полу, а я поднимал, передвигал его руки, ноги – то так, то эдак. Продолжая уговаривать Дима, пару раз погладил его по голове – с первого раза удалось всунуть его голову в футболку. Когда я потянул с него боксеры, он затих, замер. Ну вот и хорошо, значит теперь мешать не будет.
Опять полотенце, много воды...
Справившись с мытьём, я укрыл Дима своим пледом. Задумался? Трикотажные шорты (удобнее одевать будет), найденные в шкафу вместе с футболкой, уже были готовы – притащил в коридор, а вот про бельё что-то не подумал. Решив, что трусы ему особо ни к чему, да и смущать Дима лишний раз не хотелось, приступил к шортам.
Он был как тряпочный, неживой. Я не стал отвлекаться на свои чувства, если остановлюсь, то уже не смогу закончить: меня развезёт и от жалости к Диму, и от усталости – я упаду без сил.
Я вымотался. Думаю, что Дим тоже устал. Сколько раз я смотрел на него – глаза были закрыты. Стыдится или опять в отключке? Принёс ему воды. Сделав вид, что по-другому он всё равно не сможет (ну не спрашивать же его!) – снова поил из ложечки. Кажется, пил. Потом обтёр рукой ему лицо – пролилось немного.
Оставалось самое трудное – дотащить до дивана. Приходилось признать, что свои силы я переоценил или просто не успел отдохнуть от того, первого марш-броска.
- А Светик сегодня здесь? – это было так неожиданно, что я вздрогнул.
Дим лежал одетый на полу, я – около него, отыскиваю в себе хоть какие-то силы.
Это он шутит или бредит? Приподнимаюсь на локте и вглядываюсь в его лицо. Дим открыл глаза, но смотрит мимо меня. Бредит.
- Так здесь? – уточняет?.. Значит, не всё так плохо, раз острить начал.
- Светик здесь. Не боúсь. И не уйдёт, как бы ты не старался, - он как-то странно посмотрел на меня.
- Дим, давай-ка ты попробуешь хоть немного приподняться. И мы с тобой дотащимся до дивана.
Шутит он, мать твою, значит, может мне хоть немного помочь.
Дим не шелохнулся. Закрыл глаза. Ну, что ж. Рискнём? Я встал на колени (может так легче будет?) и, взяв его за руки, попробовал сдвинуть. Не вышло. Опять лёг рядом, делаю попытку собраться. "С кухни тащить было намного дальше, а здесь какие-то три метра" – уговариваю себя.
Ещё одна попытка.
Снова встаю уже на коленки, беру его за руки и тут замечаю, что виски у Дима мокрые. Так вспотел? Наклоняюсь над ним, проверяя... Он плачет! Дим плачет! В голове у меня, будто разорвался огненный шар: всё, что я делал с ним... я унизил его. Я ведь специально не обращал на него внимания. Мне надо было всё сделать без эмоций, без лишних мыслей – это могло помешать. Я был автоматом, роботом. Иначе бы не справился. Но получается, что я вёл себя, как бездушная скотина.
Дим... Бросаюсь, склоняюсь – быстрее, срочно, без рассуждений... Захватываю, беру его лицо в свои руки, задыхаюсь, шепчу, обцеловываю всё, что попадается, слизывая, собирая дорожки слёз: лоб, щёки, виски, губы.
- Дим, миленький, прости меня. Пожалуйста. Ну не надо, пожалуйста, не надо. Это всё ерунда. Главное, что ты поправишься. Родненький, не думай ни о чём, не надо. Всё забудется, всё хорошо будет.
Я лёг рядом с ним и начал ладонью стирать слёзы с его лица: те, что остались, те, которые набрались снова. Потом просто гладил его по лицу. Кажется, он уснул. Дим такой тёплый. Температура?
Глава 20
***
Они зашли в квартиру, когда прошли все сроки и уже пора было расходится по домам.
После того, как Светик скрылся за дверью и засвистевшего было Дениса пребольно пнула по ноге Танька, повисла тишина. Первым ожил Денис. Он подмигнул Лёшке, показал на дверь пальцем и снова подмигнул, но теперь уже Таньке.
Теперь у их сидения на этаже была цель: они ждали Светика. Это было так ново для них – ждать. Было не ясно, что говорить и что делать. Растерянность. Почему-то шёпотом вылезла тема про предстоящие экзамены. Говорить про экзамены, ожидая Светика... Было всё равно, о чём говорить, лишь бы не затрагивать его непонятное поведение.
Потом что-то девчачье, утомительно нелепое и от того смешное для них, рассказывала Танька. Даже пару раз гоготнули, Танька хихикала, прикрыв рот. Забить, занять время. Обсуждать Светика, строить предположения было... Мелко? Прошёл час.
Когда он не появился и через два часа, Танька первая встала и подошла к двери, толкнула её. Лёшка с Денисом переглянулись и тоже поднялись. Вторая дверь также оказалась не заперта.
На полу в коридоре спали двое: Светик и тот самый светловолосый парень, что всё время ходил сквозь них, делая вид, что их здесь нет. Парень был укрыт красным клетчатым пледом, а Светик лежал рядом, уткнувшись ему в плечо. Рукой он держал светловолосого за шею. В квартире ощущался неприятный запах.
- Свет, - Денис легонько потряс парня, присев около него на корточки.
Славка, тут же сел. Он озирался вокруг, хлопая глазами: он только что спал на полу рядом с Димом, почему-то ребята тоже здесь... "Почему они не ушли домой?" – Славка переводил глаза с одного лица на другое. Танька испугана, Лёшка привычно крутит в руках сигаретную пачку, Денис смотрелся странно без своей обычной саркастической ухмылки.
Хорошо, что они здесь! Как же он сам не подумал!?
Славка, дёрнув Дениса за руку ближе к себе, закрыл ему рот рукой, потом, повернувшись к остальным, сделал страшные глаза – "молчите". Встал с пола и двинулся на кухню, утянув за собой Дениса; он продолжал держать его за руку. Танька с Лёшкой переглядываясь пошли за ними.
После невнятных путаных объяснений, озвученных задушенным шёпотом и постоянно оглядываясь на дверь в коридор, Славка замолчал. Он смотрел на Лёшку. Из всего сказанного без вопросов было понятно одно: надо отнести этого... Диму, на диван, как можно осторожнее и, по возможности, бесшумно, чтобы он не проснулся. Ребята переглянулись. Лёшка подошёл к и испуганному Славке, развернул его за плечи и тихо подтолкнул к двери, так и не сказав ни слова. Он без звука вышел.
Через несколько минут дверь открылась и троица вышла из кухни к Славке. Он с мольбой смотрел на них. Лёшка кивнул. Втроём, неловко подняв Диму с пола, они перенесли его в комнату и положили на диван при постоянном предостерегающем шипении Таньки – "тихо". Сопровождаемые тем же шипением, вышли из квартиры.