— Домой, — повторила я.
— Хм, ну а жених-то снился? — Ксения перевела тему.
— А-а, ну да, — оживилась я, воскрешая в памяти еще один весьма интересный момент сна. — Меня дома встретил нереально идеальный мужчина! Высокий мускулистый блондин, симпатичный до жути. Он мне ванну приготовил, потом массаж сделал… — я мечтательно улыбнулась, вспомнив ощущение сильных рук на моем теле. Вполне себе не как во сне ощущение-то было! Очень даже явственное! И от прикосновений этих очень теплые чувства пробуждались — нежности, благодарности, любви?… желания?… Да у меня от реальных объятий с бывшим женихом градус эмоций гораздо ниже был!
— Накормил и спать уложил, — добавила Ксения. — Это не жених, это твой секретарь или телохранитель, может вообще брат.
— Ну поче-е-му-у? — расстроилась я. Хотя сама же сказала — нереально идеальный. И вообще он плод моего воображения, квинтэссенция несбывшихся ожиданий. Я вложила в него все, чего не получила в реальности…
— Да потому! Хотя… — Ксения задумалась. — Может быть, ты во сне видела будущее и это твой муж… Но не обольщайся сильно.
— Почему не жених-то?
— Женихи не допускаются в спальню невест! — отрезала Ксения. — И уж тем более не делают им массаж!
— Ага! — возразила я. — А секретарю или телохранителю можно, что ли?
— Можно! — хитро улыбнулась Ксения. — Они связаны договором и сексуальных притязаний предъявлять не могут!
— Откуда ты знаешь? — я тоже хитро улыбнулась.
— Только что сама придумала! — невинно заявила Ксения.
— Хитрая! Тогда это… это недействительно!
— Хм! — Ксения откинулась на спинку кресла, внимательно посмотрела на меня и больше ничего не сказала. В этот момент Мелани осторожно потрогала пушистой лапкой экран ноутбука, на котором уже давно висела страница со справочником имен.
— Давай имена выбирать! — спохватилась я.
— Давай! — оживилась Ксения.
— Хотя погоди, я сейчас принесу масиков, они наверно еще у меня в спальне… — и я побежала наверх.
Так и было. Котята спали на моей кровати, свернувшись в пушистый разноцветный комок. Я их подхватила всех вместе и сонных, не успевших опомниться, принесла на кухню.
— Клади их сюда! — Ксения водрузила на стол кошачий пуфик с бортиками. — Все равно Мелани уже на столе потопталась, придется дезинфицировать так или иначе. Вообще-то попой на столе сидеть нельзя! — последняя фраза была обращена уже к Мелани. — Ни людям, ни кошкам!
Мелани скосилась на грозящий ей палец и сузила глаза. На морде прямо читалось — «Ваши претензии не обоснованы! На столе уже не было еды! И потом, как еще мне принять участие в выборе имен МОИМ детям!!!»
— Ладно, с кого начнем? — спросила я.
— С белого. Это котик.
— Ага, — я защелкала пальцами по клавиатуре. — Снежок? Айс? Айсер? Эскимос?
— Снежок… красиво конечно, но как-то несолидно… — размышляла вслух хозяйка. Она взяла белого котенка и заглянула ему в глаза. Он сонно моргнул и беззвучно мяукнул.
— Юки? Это «снег» по-японски, — предложила я.
Мелани неодобрительно мяукнула.
— Ясно, будем искать. Так… — я пощелкала по станицам браузера. — Как тебе на старорусский манер — Белослав? — обратилась я к маме-кошке. Она прикрыла глаза и отвернулась.
— Нет, — ответила за нее Ксения. — Надо что-то другое.
— Эдельвейс! — неожиданно для самой себя громче, чем обычно воскликнула я.
На мой возглас обернулись все трое — белый котенок, Мелани и Ксения.
— Это такой горный цветок, — добавила я уже тише и повторила: — Эдельвейс.
Котенок мяукнул в ответ.
— Нравится? — уточнила я.
— Для родословной шикарное имя, — сказала хозяйка. Мелани утвердительно зажмурилась и лизнула правую лапку.
— А как его называть в быту? — засомневалась я. — Э-дель-вейс… Эдельчик, Вейсик… боюсь, что быть ему Васей в просторечии…
— Эдельвейс — это звучит гордо! — сказала Ксения и добавила: — А Вася… столько представителей кошачьего племени с гордостью носили это имя, так что тоже гордо! Вейсик — уменьшительно-ласкательно, нежно, — резюмировала она.
— Что ж, так по сему и быть, — нарочито серьезно проговорила я, глядя на котенка. — Нарекаю тебя Эдельвейсом, сын Мелани и…
— Марселя, — шепотом подсказала Ксения.
— Марселя, — повторила я и, взяв у Ксении ручку в форме пера, коснулась ее кончиком головы котенка. Он извернулся и понюхал то, что коснулось его головы. — Эдельвейсик, — ласково проговорила я.