Немец уходит.
Сцена XLIX
Отец, Андре, Катрин.
Катрин раскладывает приборы, выходит, входит и т. п.
Андре. Они еще не скоро вернутся.
Отец. Вечно ты недовольна. Зато успеешь тарелки расставить. Вот так.
Андре. Чулки сползают.
Отец. Привяжи чем-нибудь. В таком возрасте — и сама одеваться не умеешь?
Андре. Я отлично умею сам одеваться, только у меня все время грудь отваливается.
Отец. А ты веревочкой подтяни. Твоя мать всегда так делает.
Сцена L
Те же, потом возвращаются Хайнц и Киприана.
У Хайнца рассерженный вид.
Отец. Ну как яйца?
Хайнц (ворчливо). А что было ходить, нагибаться, когда их все равно в помине нет. Все, увольте. Теперь тут американцы, пусть они и разбираются.
Киприана. Хайнц, может, сегодня ты не будешь дуться?
Хайнц. Нет, все-таки потрясающе... живешь здесь четыре года, а потом приезжают какие-то иностранцы, и для них в лепешку расшибаются.
Отец. В чем дело? У него пропало желание жениться?
Киприана. Хайнц! Я тебя умоляю... не сердись...
Хайнц. Скажите, пожалуйста, это что за фифа? (Показывает на Андре.)
Андре. Кончай, Хайнц, будто ты меня не узнаешь!
Хайнц (пожимает плечами). Всегда вам, французам, вырядиться в кого-нибудь нужно. Трудно, что ли, форму надеть, как все люди?
Киприана. Хайнц, дорогой... пожалуйста, будь с папой повежливее.
Хайнц. Я же сказал, я умываю руки. Какой смысл тогда годами корячиться, поднимать страну, защищать людей, помогать им, чтобы прийти к такому результату. С сегодняшнего дня — ваша очередь за мной ухаживать. Когда у нас обед?
Отец. Надо подождать Жака. Он пошел за священником, а это надолго. На десять километров по всей округе никого не сыщешь.
Хайнц (язвительным тоном). Я абсолютно уверен, что американцы захватили с собой пастора. (Потягивается. Входит Сосед.)
Сцена LI
Те же, Сосед.
Андре. Можно мне в брюки переодеться?
Отец. Жаклин, ты оставишь нас в покое или нет?
Катрин. Ты можешь хоть ради папы платьице поносить?..
Отец. У священников ведь тоже платье, кретин ты эдакий!.. Они же не возражают!
Сосед. Во всяком случае, вчера он мне говорил, что очень неудобно по деревьям лазать. А что, если я на скрипочке пока поиграю?
Стук в дверь, голос Жака.
Отец. Можете звать его Жаклин, если вам больше нравится.
Сцена LII
Те же и Жак.
Входит запыхавшийся Жак, весь в поту.
Жестом просит ему помочь.
Жак. Андре!
Андре. Что?
Жак. Пойди помоги!
Андре. Это не женское дело. И я уже одета...
Сосед. Если не возражаете, давайте я помогу.
Жак (разглядывает его). Если не трудно... (Выходят и возвращаются с двумя большими увесистыми ящиками.)
Сосед. Черт! Как гири!.. (Все повторяется. Возвращаются с еще одним ящиком и кладут так, что его не видно из зрительного зала.)
Жак. Спасибо. Сейчас за третьим схожу.
Отец. А что там внутри?
Жак. Пастор. Сборно-разборный. Пойду одежду принесу. Можешь начинать открывать ящики.
Отец и Андре берут инструменты и подходят к ящикам, Жак возвращается с третьим, небольшим ящичком и к ним присоединяется.
Мать (подходит к ним вместе с Соседом, до этого фехтовавшим скрипкой, и наклеивает на него пластырь крест-накрест). Где ты его разыскал, Жак?
Жак распрямляется и идет навстречу Матери.
Жак. На пляже ящиков — завались. Бери — не хочу.
Xайнц (с насмешкой). Неплохо устроились. У меня ощущение, что остается только наслаждаться жизнью... (Смотрит на Жака. Тот принимает важный вид.)
Жак. Я покрупнее выбрал.
Катрин. Пасторы, кока-кола и автомобили... Вот к чему всегда сводится западная демократия. И ради этого дураки лоб расшибают. Можешь своего пастора по деталям разложить, и так сойдет... для службы.