Все это будет впереди, а сейчас разведчик и сопровождающие его истребители и штурмовики - двенадцать экипажей - подходят к линии фронта, к характерному ориентиру - пересечению реки и железной дороги. Это и есть начало боевого пути. Тамара не видит, но знает, кто и чем занят в этот напряженный момент обстановки. Обелов наверняка включил "АФА" и нацелился взглядом на компас. Летчики-истребители зорко осматривают воздух в тех направлениях, откуда могут появиться вражеские истребители. Штурмовики местность близ железнодорожного моста, где могут быть "эрликоны". Тамара не видит, но чувствует, как стволы зениток поворачиваются навстречу разведчику, как берут его в прицелы своих установок.
Не только чувствует, но и твердо уверена, ибо здесь, у моста через реку, установки должны быть обязательно. И если бы капитан Обелов летел на штурмовку, а не на разведку, он обошел бы этот мост стороной, но сейчас его обойти невозможно так же, как невозможно обойти и другие хорошо защищенные объекты - таковы требования разведки. Разведчик, если это необходимо, должен идти сквозь огонь, держа постоянными курс, скорость и высоту.
Вот на берегах реки засверкали вспышки огня, а на пути полета разведчика заклубились дымные шапки. Секунда, и они встали стеной. Она разрасталась вверх и в стороны и казалась живой, движущейся навстречу группе самолетов.
- Подавить огонь батарей! - командует Чекин.
Штурмовики, вся шестерка, устремляются вниз. Но шестерка тут же делится на две подгруппы: первая, во главе с Чекиным, идет на дальний западный берег реки, вторая, во главе с Харламовым, - на ближний, восточный. Так было решено еще на земле, при подготовке к полету, при обсуждении различных вариантов штурмовки, подавления огня вражеских зенитных батарей.
В правой тройке "илов", возглавляемых Харламовым, Тамара идет замыкающей. Значит, крайняя справа зенитка, та, что дальше других от воды, - ее цель. "Бьешь крайнюю справа", - подтверждает Харламов. Тамара видит четко очерченный круг на земле - углубление, в центре которого установлена пушка, видит задранный кверху ствол, пульсирующие вспышки огня.
Довернув самолет в направлении круга, открывает пулеметный огонь. Стреляет навскидку, не прицеливаясь. Главное, что нужно в эти мгновения, заставить пушку умолкнуть, а для этого надо отогнать от нее прислугу фашистских солдат, загнать их в окопы.
Пикируя, поливая площадку пулеметным огнем, Тамара видит, как солдаты, поспешно оставив установку, словно мыши, ныряют в укрытие. Цель достигнута - огонь подавлен. Но и этого недостаточно. Пушку надо уничтожить. Продолжая идти по прямой, Тамара берет ее в прицел, кричит своему воздушному стрелку:
- Шура! Бросаю бомбу. Проконтролируй,
- Есть, командир! - вскоре отвечает стрелок.- Порядок!
Полет продолжается. Разведчик идет на высоте шестьсот метров. Впереди, на небольшом удалении, - группа штурмовиков. Сзади и выше - истребители. Они охраняют и разведчика и штурмовиков, они ежеминутно готовы к бою. Но "мессеров" пока нет. Бьют только зенитки. И штурмовики посылают в направлении огневых вспышек пулеметно-пушечные очереди. Так, подавляя огонь, расчищают они дорогу разведчику.
Тамара видит Ил-2 Обелова и, будто воочию, представила Леву, сосредоточенного, непреклонного. Временами снаряды рвутся совсем рядом с его машиной, сбивают ее с заданных курса и высоты, но Обелов точно и быстро ее выправляет, упрямо идет вперед.
И вдруг появились фашистские истребители. Чего Тамара опасалась, то и случилось.
- Впереди выше "мессеры", - предупреждает она товарищей.
Преимущество на стороне фашистов - количественное и тактическое: их двенадцать, они идут значительно выше.
- Увеличить скорость! - командует Чекин, и Тамаре понятен его замысел. Запас скорости необходим и для оборонительного боя: атакующего врага надо встретить огнем.
Фашисты перестроились. Три звена идут одно за другим. Идут навстречу. Но атака на встречных курсах крайне сложна: не успеешь прицелиться - и разминулись. А может, они не видят разведчиков? Вполне вероятно. Хорошо виден тот, кто находится выше, на фоне неба. А тот, кто ниже, - плохо, он скрывается на фоне земли. Нет, решает Тамара, фашисты их видят. Иначе зачем перестраиваться?
Изогнув прямую полета, немцы переходят в пике. Теперь уже видно: удар нацелен на группу штурмовиков. Первые два звена ударят по ним, третье, очевидно, атакует разведчика. Зенитки не бьют, не мешают своим истребителям.
- Переходим в атаку! - командует Чекин.
Имея запас скорости, он переводит "ил" в крутой набор высоты навстречу Ме-109 и сразу же открывает огонь. Тамара видит: ведет огонь неприцельно, просто в направлении группы, до которой еще далеко, и тоже бьет навстречу фашистам. Ей понятен замысел Чекина: сорвать атаку, используя отведенные обстановкой секунды. Угол набора, с каким "илы" идут навстречу фашистам, предельный, у мотора не хватает мощности, скорость быстро погасает.
Замысел Чекина оправдался. Напоровшись на огненный смерч шестерки штурмовиков, фашисты не выдержали, бросились в сторону. Но не ушли. Развернувшись, приближаются к группе слева. Пока не атакуют, идут параллельным курсом, остерегаясь наших истребителей. Запасшись скоростью, эшелонируясь по высоте, они носятся "змейкой" сзади разведчика.
- Приготовиться к бою! - командует Чекин.
Это значит - к защите разведчика. По этой команде, не переставая следить за воздухом - может появиться еще одна, а то и две группы истребителей, - надо приготовиться к отражению атаки тех, что идут слева. Так понимает Тамара. Но разведчик немного отстал от своих защитников, вернее, "илы" ушли немного вперед. Ушли из тактических соображений - чтобы первым встречать зенитный огонь. А теперь надо его подождать, подпустить разведчика на дистанцию сто - сто пятьдесят метров, взять его под защитный огонь воздушных стрелков. Будто услышав Тамару, Чекин командует:
- Прибрать обороты мотора!
Фашисты переходят в атаку. Атакуют одновременно: первое звено штурмовиков, второе - разведчиков, третье - истребителей. "Схема атаки классическая, - думает Тамара, - как на картинке". Но только просчитались фашисты, распылили силы.
- Спокойнее, Шура!- подбадривает Тамара стрелка.- Бей точнее, не торопись.
Тамара слышит рокот оружия, видит трассы огня свои и чужие, чувствует запах сгоревшего пороха. Привычная картина боя.
- Командир! Один готов! Наши истребители сбили.
Отбитые дружным огнем, фашисты выходят из атаки. Хорошо видно: в третьем звене одного не хватает. Тамара смотрит вниз, там, резко выделяясь на фоне земли, плывет белый купол парашюта.
- Задание выполнил! - передает разведчик.- Беру курс на свою территорию.
Пришло время - и вот Тамара летит на разведку сама. В этом полете ей надо детально обследовать один из объектов, по которому будет действовать полк. Надо посмотреть, как расположены части противника, его техника, артиллерийские и зенитные позиции.
Под крыло уходят лесные массивы, поля, дороги. Уже позади линия фронта. Переднюю полусферу Тамара охраняет сама: на случай встречи с истребителями противника у нее четыре ствола: две пушки и два крупнокалиберных пулемета. Заднюю полусферу защищает воздушный стрелок Мукосеева, ее надежный товарищ. Но что она может сделать против зениток?
Когда Тамара вышла на цель, замаскированные зенитки ударили во всю свою мощь. Тамара долго металась в этом черно-багровом аду. Хотелось бросить машину в пике, потерять высоту, скрыться на фоне лесного массива, но она не могла этого сделать, не имела права. Ей надо было заметить, откуда били фашисты, где располагались орудия, зенитно-пулеметные точки.
Непрерывно маневрируя, уклоняясь от огненных трасс, она отыскивала изрыгающие огонь орудия, направляла на них свой самолет, посылала смертоносный груз. Изредка напоминала стрелку Мукосеевой: "Следи, Шура, за воздухом"... Напоминала не потому, что стрелок может об этом забыть, а чтобы среди непрерывного гула разрывов снарядов услышать звонкий девичий голос: "Слежу, командир!" Голос боевой подруги, живой человеческий голос успокаивал, вселял уверенность, придавал силы. Быстро, навскидку прицеливаясь, Тамара бросала бомбы, посылала к земле эрэсы, поливала врага пушечно-пулеметным огнем.