Искусство прошлого сложно для нашего восприятия, потому что оно всеобъемлюще.
Растирая и нанося на камень краску, выбивая или вышлифовывая в скале контуры изображения, первобытный художник вкладывал в него не только свой талант, но и свои представления о мире, свои знания. В определенном смысле искусство выполняло функции науки. Легко предположить, что охотник должен знать расположение внутренних органов зверя или человека. Наскальные изображения так называемого «рентгеновского стиля», где в контуре тела животного обозначены наиболее важные органы и показана их взаимосвязь, убеждают нас, что художник не только хорошо знал анатомию, но разбирался и в их физиологических функциях.
Почти столь же мало известно нам и о медицине древних. Исследования палеопатологов ограничены, как правило, заболеваниями, которые оставляют свои следы на костной ткани, деформируют кость, разрушая ее или меняя ее структуру. Такие признаки, позволяя восстановить в общих чертах течение болезни, ничего не говорят о применявшихся в прошлом лекарственных средствах. Скорее, они указывают на «моральное здоровье» общества, принимавшего на себя заботу о больном или нетрудоспособном члене.
Действительным показателем высокого лекарского искусства служат редкие находки костей с переломами, иногда с неизвлеченными обломками оружия. Такие случаи приводит известный палеопатолог Д. Г. Рохлин в книге «Болезни древних людей» — фотографии и рентгенограммы позвонков, пяточной кости, в которых остались кремневые наконечники стрел. В отличие от других подобных случаев, заканчивавшихся смертельным исходом, человек оставался жив. Доказательством является наросшая вокруг постороннего предмета костная мозоль. Другим свидетельством успешного хирургического врачевания могут служить черепа со следами прижизненной трепанации, иногда неоднократной. Подобные находки известны с эпохи мезолита, встречаются в неолите и особенно часты в эпоху бронзы. Операция производилась путем высверливания или выскабливания кости черепа, после чего пациенты жили по многу лет, что видно по зарастанию краев отверстий.
Еще недавно подобные операции в Средней Азии не считались слишком сложными. Как рассказывал мне Г. В. Шацкий, зоотехник и исследователь наскальных изображений домашних животных, такие трепанации, производившиеся самыми простыми средствами, он неоднократно наблюдал в 20-х годах в цирюльнях самаркандского базара!
Попытки извлечь из прошлого знания древнего человека об окружающем мире делались неоднократно, по большей части в области счета. Однако в последние годы возникла новая отрасль науки, которую ее основоположники астрономы и астрофизики Дж. Хокинс и Ф. Хойл определили как астроархеологию. Она возникла из попыток понять сложные мегалитические (megas — большой, litos — камень) сооружения, сохранившиеся до наших дней в Англии, Шотландии, Ирландии, Бретани, на Иберийском полуострове, в Южной Америке на плоскогорьях Анд, в Центральной Америке. Во всех этих местах археолог находит остатки сооружений, требовавших для своей постройки слаженного труда многих тысяч людей в течение достаточно продолжительного времени.
В районах древних цивилизаций, в первую очередь в Центральной Америке, появление грандиозных храмов не вызывает недоумения. Гораздо загадочнее представлялись такие сооружения в Европе — поля, уставленные вертикально стоящими каменными обелисками, образующими строгие ряды, кольца, спирали, аллеи. Иногда, как, например, в знаменитом Стоунхендже (Англия), из многотонных блоков был выстроен целый комплекс, связанный остатками древних дорог с другими каменными комплексами на равнине. В Южной Америке, в Андах, на высоте нескольких тысяч метров над уровнем моря, невидимые с земли и открывающиеся взору только с птичьего полета, выложены из камней и «прочищены» в почве идеально прямые полосы, похожие на современные посадочно-взлетные полосы аэродромов, а также изображения животных.
В каждом случае перед археологами представали явления, необъяснимые из прежнего опыта и, по первому впечатлению, не имевшие ничего общего друг с другом. Мегалитические сооружения Англии и Франции воспринимались большинством археологов по традиции как храмы или погребальные сооружения кельтов. Однако наука очень рано внесла свои коррективы в такие представления. Раскопки установили, что ни в Стоунхендже, ни в Бретани погребений, как таковых, нет, а сами постройки относятся к началу бронзового века.