- Это лучше, чем ничего. Очень хорошо. Теперь, Валерия, ты можешь задавать мне интересующие тебя вопросы, - девушка разомкнула пересохшие губы.
- Какой сегодня день?
- Сегодня. Второе ноября.
- Что случилось?
- Ты получила травму головы, после чего потеряла сознание. Что последнее ты помнишь?
- Эту палату, - он что-то записал в блокноте и посмотрел ее глаза.
- Тебя беспокоят какие-нибудь боли, ощущаешь какой-то дискомфорт?
- Болей нет. Дискомфорт от того, что я ничего не понимаю.
- Хорошо, я попробую тебе помочь. А сейчас отдыхай.
Вечером этого дня к девушке в палату зашла мама с девочкой на руках. Лере даже не нужно было открывать никакую дверь, чтоб понять, что маленькая девочка - это ее дочка.
- Лера, привет. Доктор сказал, что ты заговорила?
- Да. Мама, почему ты не приводила Лину раньше? - она протянула руку и попросила жестом посадить ребенка на кровать.
- Михаил Петрович не разрешал. Считал, что твое состояние еще не совсем стабильно.
- Мама, расскажи мне, что произошло?
- А ты что, не помнишь?
- Нет.
- Врач предупреждал меня, что возможна потеря памяти, но сказал, что она восстановится позднее.
- Я не хочу позднее, я хочу сейчас.
- Тебе нельзя волноваться.
- Мама, я хорошо себя чувствую. Где я и как я сюда попала? - женщина помялась с ноги на ногу и, подвинув стул, села.
- Лера, Макса больше нет с нами, - девушка внимательно изучала лицо матери.
- Кто такой Макс?
- Макс - это твой муж. Он погиб в результате ДТП. Во время его похорон, ты поскользнулась и упала на мраморную плиту. Потеряла сознание. В результате: закрытая черепно-мозговая травма, с потерей сознания, более чем на пять дней. Но доктор говорит, что у тебя нет отклонений работы мозга. Исключение - амнезия. А находишься ты в Москве в НИИ нейрохирургии им. Бурденко.
- Понятно, что ни черта не понятно, - женщина достала портмоне и показала их семейную фотографию. Девушка посмотрела на снимок, и все двери, что прежде были закрыты, вдруг распахнулись. И на каждой из них был отрывок ее прошлого, связанный с мужем. Увидела ту самую улыбку, любовь и нежность, ту открытую и чистую доброту, исходившую от его улыбки. Она вспомнила его последний звонок по телефону и их последний разговор. Не в силах сдерживать слезы, она заплакала. В палату зашла медсестра и сообщила, что пришло время процедур, попросив женщину уйти.
Да, теперь пустота внутри заполнилась, но удовлетворения от этого заполнения она не ощутила. Горе, отчаяние и жгучее чувство вины теперь съедали ее сознание. Она погрузилась в сон, который был неспокойным.
Она сидела возле могилы мужа и рыдала, оплакивая его и прося прощение за все несказанное и причиненное. Со спины к ней кто-то подошел и положил руку на плечо. От неожиданности по телу побежали мурашки, но прикосновение было таким утешающим, а тепло исходившее от незнакомца было таким родным, что ей захотелось броситься ему в объятия, прижаться и выплакаться. Она встала с колен и, повернувшись, хотела прикоснуться в ответ, но увидела лишь удаляющийся силуэт незнакомца. Она побежала вслед за ним, пытаясь догнать, но оказалась посреди зеленого лабиринта. Девушка остановилась, не зная, куда идти. Осмотревшись по сторонам, она увидела силуэт и возобновила движение за ним, от быстрого бега ей стало трудно дышать. Она жадно хватала ртом воздух, и, не в силах продолжать гонку, рухнула на сырую землю, чувствуя коленями ее прохладу. Ощутив пристальный взгляд в спину, она обернулась и заметила в кустарнике поросшую вьюном дверь. Подойдя ближе, Лера визуально изучила ее. Дверь выглядела иначе, чем все двери ее прошлого. Она была ярче, тяжелей и от нее тянуло страхом. Лера сделала толчок, но она не пожелала открыться. Тогда девушка со всей силы ударила по ней кулаком, ее пронзила боль в руке, но дверь так и осталась в прежнем положении.
Лера открыла глаза от шума входящего человека в палату. Это была медсестра с очередным шприцем для инъекции. Она ввела препарат и, улыбнувшись, тихо сказала:
- Можете до обхода еще поспать, - Лера послушно закрыла глаза и опять погрузилась в сон. Она продолжала гнаться за исчезающим силуэтом, но, понимая, что стоит на месте, начала громко кричать. Своего голоса она так и не услышала. Девушка вглядывалась вдаль в надежде, что незнакомец остановится и обернется посмотреть, идет ли она за ним, но силуэт продолжал исчезать. Холод стал окутывать ее ноги, а пустота наступала со всех сторон. Раздался тихий голос, который звал ее по имени.
- Лера, Лера проснись, - девушка открыла глаза, и сквозь солнечный свет увидела тревожное лицо матери. - Тебе приснился кошмар? Ты стонала во сне, - девушка печально улыбнулась, обнимая свое дитя.
- Мама, я хочу домой. Когда меня выпишут?
- Я не знаю, но, думаю, еще рано.
- Мама, в моей жизни есть еще кто-то, кого я должна вспомнить?
- Не волнуйся, все еще вспомнишь. Главное, начало уже положено, - с широкой улыбкой в палату зашел врач.
- Здравствуйте, милые дамы. Валерия, как ты себя чувствуешь?
- Нормально. Михаил Петрович, когда Вы меня выпишите?
- А ты уже готова ехать домой?
- Не знаю. Я начинаю вспоминать кое-что.
- Очень хорошо. Я же говорил, что память постепенно восстановится, - врач осмотрел девушку, что-то опять черкнул в блокноте и, улыбаясь, сказал:
- Если все пойдет так же прогрессивно, то недели через две ты сможешь поехать домой. Но торопиться мы не будем, я хочу за тобой понаблюдать подольше. Я могу распорядиться, чтобы тебе принесли телевизор. У нас большая больничная библиотека, так что времени на скуку у тебя должно оставаться мало.
- Спасибо большое, - когда врач вышел, Лера изумленно посмотрела на мать. - Телевизор? - мама улыбнулась.