Исчерпав тему о здоровье, советник пытливо взглянул на капитана.
— Это новый политрук, — сказал наш генерал.
— А, замполит! — И советник пожал руку капитану. Последний представился по всей форме, назвал свое имя, фамилию и застыл в напряжении, ожидая снова услышать странное замечание о ефрейторе. Но ничего подобного не произошло, зато советник начал настойчиво допытываться, как отчество капитана. Перед этим капитан с удовольствием обнаружил, что он не даром трижды начинал изучать русский язык на курсах и довольно сносно понимал советника, почти каждое второе его слово; с не меньшим удовлетворением он подумал, что наш генерал и этого не знает. Но вот слово «отчество», как капитан ни напрягал свою память, оставалось для него китайской грамотой. Тут вмешался генерал, которому, видно, уже приходилось встречаться с подобными вопросами.
— Хочет знать имя твоего отца, олух, — пояснил генерал дружеским тоном. Капитан бойко ответил, что его отец умер пятнадцать лет назад в результате производственной травмы.
— Живой или мертвый — не в этом сейчас дело, — прервал капитана наш генерал. — Речь идет о том, как звали твоего отца.
Советник внимательно выслушал это имя, еще раз уточнил, как зовут капитана, и с этого момента капитан стал для него Юрием Антоновичем.
— Юрий Антонович, — обратился советник к капитану, который при этом едва удержался от желания оглянуться назад, подумав, что обращение относится к кому-то, кто стоит за ним, — не знаю, как у вас, и к тому же я не политработник, но у нас обычно новый политрук прежде всего знакомится с обстановкой, беседует с людьми, интересуется их мыслями и, только убедившись, что знает ситуацию, приступает к работе. Другими словами — берется за дело тогда, когда сам хорошо знает, что надо делать. Если вам покажется, что я могу в чем-то помочь, можете прийти ко мне в любое время.
Советник вдруг быстро повернулся к генералу и сказал:
— Совсем забыл о главном, ради чего зашел. «То» уже готово.
— Новая техника, — выдавил из себя наш генерал, кинул взгляд на капитана и затем как-то виновато посмотрел на советника.
— Да. Ваше авиационное соединение будет в короткий срок вооружено самыми современными советскими серийными истребителями. А от Юрия Антоновича этого таить не следует, ни от него, ни от других политических работников, перед которыми теперь встанет немало задач.
После этих слов капитану почудилось, что он словно вырос. Но оба генерала уже больше не уделяли ему внимания. С огромным интересом они начали обсуждать подробности. Капитан с удивлением заметил, что наш генерал не так уж плохо знает русский язык, что он уже не притрагивается к распылителю лекарства и вообще производит впечатление человека, который помолодел лет на десять. Поняв, что для них он как бы не существует, капитан попросил разрешения удалиться.
— Можешь идти, — сказал наш генерал. — И скажи адъютанту, пусть позвонит моей матери, что я сегодня приду домой поздно. Капитан был уже. у двери, когда генерал добавил: — Еще одну минутку. Завтра здесь будет совещание командиров, так выступи на нем с докладом о дисциплине, кстати и познакомишься со всеми. Ну, как это сделать, ты, безусловно, знаешь. Надо, чтобы было сказано и политическое слово.
У капитана задрожали колени, но «будет выполнено» прозвучало у него вполне нормально.
Оглядев с порога свой кабинет, он начал посвистывать и даже забыл отдать честь какому-то полковнику, пришедшему с бумагами. Одно чувство было сильнее всех других: он понял, что именно советский генерал не даст ему в новом деле пойти ко дну. И это чувство было очень приятным.
Но хорошее настроение сразу же оставило капитана, как только он вспомнил о завтрашнем докладе. «Я должен был спросить о регламенте доклада», — подумал он, но тут же сделал вывод, что вопросы дисциплины, как он понял ситуацию, находятся в запущенном состоянии.
Он нашел решение, и настолько простое, что сам удивился, как это оно не пришло ему в голову раньше. Он вспомнил о капитане Вашичеке — политическом работнике одной из крупных воинских частей, которого знал еще по работе в Союзе молодежи. Когда нужно было помочь, Вашичек был незаменим: то предоставлял военный грузовик, то приводил солдат. И не только приводил, но доказывал и убеждал их, что они делают весьма важное дело, и воины относились к работе с большим рвением.