К последнему десятилетию XIX века в Оренбурге появилось довольно много различных производств. В 1892 году к числу крупных относились чугунолитейный завод, лесопилка и пять паровых мельниц. Кирпичные заводы ― их долгое время было 8 ― значительно отличались по своим возможностям друг от друга. Наиболее крупными были предприятия Захо и Камбулина, они зачастую давали значительно больше половины общего количества кирпича, а иногда и более двух третей. Выпуск продукции во время сезона учитывался еженедельно, так как хозяева платили в пользу города с каждой тысячи изготовленного кирпича. В 1896 году прибавился еще один завод. Остальные предприятия были мельче, но число их довольно значительно: гончарных ― 8, кожевенных ― 29, красильных ― 30, шорных ― 7, каретных ― 14, кузниц ― 50, алебастровых ― 4. Кроме того, заметно увеличилось к концу века производство изразцов. Если в 1892 году имелось одно предприятие, то в 1898 году разрешение дали на устройство трех изразцовых заводов. Паровые мельницы не вытеснили ветряных, в 1892 году их было 15.
Началось оснащение производств керосиновыми двигателями, они приходили на смену конскому приводу и ручному труду. Наиболее состоятельные заводчики стали налаживать электрическое освещение с помощью небольших, автономных электростанций. Началось с мельниц. Владельцы в своих заявлениях просили разрешить установку «аппаратов для электрического освещения». Одними из первых, чьи установки предварительно освидетельствовали, были А. Ф. Грен (на просообдирочной мельнице около кирпичных заводов) и Оглодков.
К этим же годам относится городская электроэпопея: отцы города повели разговоры о введении электрического освещения. Серьезно об этом стали думать в 1895 году, когда от Екатеринодарского городского головы получили сообщение об устройстве там электрического освещения и водопровода, при этом добавлялось, что техник Зигель, занимающийся этим делом, предлагает свои услуги.
При управе создали комиссию по внедрению электрического освещения в городе. Губернатор и вице-губернатор тоже приняли в этом участие. Четыре конкурента-подрядчика прислали свои сметы. Предпочтение отдали, видимо по предложению городского головы Н.А. Середы, московскому представителю «Всеобщей компании электричества» в Берлине купцу 2-й гильдии В. И. Щербакову. Комиссия занялась расчетами и перепиской с ним. Проектировалось построить электростанцию рядом с водокачкой, то есть там, где сейчас водозабор, чтобы использовать ее воду для конденсатора. Предполагалось поставить две паровых машины, два генератора по 90 квт каждый и две динамо по 8,25 квт. Сейчас это выглядит более чем скромно, да и тогда не было шикарно. Каждый генератор мог дать ток только на 900 лампочек по 100 ватт. Планировали электрифицировать только ряд улиц и часть кварталов центра города, где намечалось установить 140 дуговых ламп. За пределами центра освещение предполагалось только до вокзала, да несколько фонарей в Новой и Старой слободках.
Проект договора предусматривал оплату двух третей общей суммы за строительство облигациями, которые городу разрешено было выпустить. Когда этот вопрос обсуждался в думе и прошел, с особым мнением выступил гласный ― доктор Н. В. Теребинский. Он возразил против введения электричества в Оренбурге, говоря, что это слишком дорого, город еще не готов к нему, и есть слишком много нерешенных более насущных вопросов. В своем особом мнении он, в частности, указал: «Оренбургу, где водопровод доставляет грязную воду с форштадтскими помоями, где школ первоначальных недостаточно и большая половина населения безграмотна, где на многих улицах по весне непролазная грязь, где городская больница грязна и тесна, где по улицам разъезжают золотари с первобытными отвратительными бочками, отравляющими воздух своим зловонием, где умирает 50 человек на 1000 в год, где без того долгов 200 000 руб. или больше того, ― Оренбургу электрическое освещение не к лицу[62]. Н.В. Теребинский выступил также с большой статьей по этому вопросу в «Тургайской газете» от 5 декабря 1897 года, когда договор со Щербаковым на сумму 145 131 рубль серебром был уже заключен. Он писал, подкрепляя все расчетами, что Щербаков фактически обманывает город и контракт с ним не выгоден. Он объяснял также, почему прошло решение в думе: голосовали открыто и поименно, в этой обстановке многие гласные, зависимые от других, в том числе и не гласных, молчат, считая, «что своими голосами делу не пособить, но можно раздражить нужнаго человека». Словом, Н. В. Теребинский дал достаточно емкую картину как Оренбурга, так и закулисной его жизни.