Анастасия Вадимовна взяла у Ольги Татьяну.
— Идемте, — позвала мальчиков Ольга.
Они вошли в ее комнату и втиснулись втроем на маленькую кушетку, а Ольга встала за рояль, словно за баррикаду.
Она заплетала и расплетала кончик косы и молча смотрела на своих неожиданных гостей.
Кирилл тихонько толкнул локтем Володю. Но Володя молчал.
— Начинай, — шепнул Кирилл.
Володя не начал. Тогда Кирилл погладил свои две макушки и приступил к переговорам.
— Мы делегация, — сказал он, — пришли по поручению комитета комсомола просить вас играть на вечере Мира. Если вы заняты или не можете…
— На вечере Мира я, конечно, буду играть, — быстро ответила Ольга.
Кирилл смутился. Он не рассчитывал так легко получить согласие. Он думал — Ольгу придется убеждать. Кирилл почувствовал некоторое даже разочарование.
— Вечер назначен в клубе завода, — продолжал он. — Народу — уйма!
— Я буду играть на вечере Мира, — повторила Ольга.
— Придут рабочие. Передовики. И наши ребята, конечно. Наберется полно…
Ольга удивленно пожала плечами. Кажется, этому делегату очень хотелось ее напугать.
— Значит, вы согласны? — все еще недоверчиво спросил Озеров.
— Да, — твердо ответила Ольга, отбросила косу через плечо и с решительным видом заложила руки за спину.
Кирилл наконец убедился: задание выполнено.
— Хорошо. Хорошо. Мы передадим. До свиданья.
Он не знал, что делать дальше, и встал. За ним как по команде поднялись с диванчика Коля с Володей.
Ольга вдруг покраснела, но не тронулась из-за своей баррикады — рояля.
— До свиданья! — ответила она, глядя по-прежнему на одного Кирилла, как будто по бокам у него стояли две тумбы.
И вот сейчас они уйдут. Ну, Володя?
— Мы не обсудили программу, — сказал он в самый последний момент. — Мы… надо наметить… Как же программа?
Он говорил неестественным голосом, слова застревали у него в горле.
— Это уж ты, Володя, договаривайся. Ты специалист по музыкальным вопросам, — решил Озеров.
Он взглянул на Ольгу — вид у нее был такой неприступный, как будто обсуждение программы и составляло самую трудную часть переговоров.
— У меня кружок кораблестроения. Если бы не кружок… — колеблясь, промолвил Кирилл. — Может, вы тут одни обойдетесь? Я пойду!
— И я, — пробурчал Коля Зорин. — Я тоже пойду.
Володя молчал. Краснел, молчал и не поднимал глаз.
— А! — нечаянно вырвалось у Кирилла. Кажется, он начал догадываться — что-то тут есть, кроме программы. — До свиданья. Значит, вы будете играть на вечере Мира, — повторил он на всякий случай.
И они с Колей ушли.
Две договаривающиеся стороны остались. Они молча стояли, разделенные роялем.
Прошла минута.
— Я на тебя обиделся, Ольга, когда ты смеялась, когда Наталья Дмитриевна… когда… ты ведь помнишь?
— Нет, я не смеялась. Этого не было, — недоумевая, ответила Ольга.
— Как не было?! — испугался Володя. Неужели Ольга еще и отпираться умеет? — Ты смеялась. Я был за шиповником в это время и подслушивал, — угрюмо сказал он, глядя в стеклянную дверь, за которой, стоял черный сад с облетевшими листьями.
— Наверное, ты не все подслушал, что было, — возразила она.
— Я ушел, когда ты засмеялась.
— Наверное, ты не разобрался, в чем дело. Когда подслушиваешь, можно напутать.
Володя не обратил внимания на иронию. Не до иронии было ему. Он посмотрел наконец прямо на Ольгу и увидел знакомую правую бровь, изогнутую в веселом изумлении. Да, он, должно быть, напутал.
— Ольга, ты даешь честное слово?
— Даю честное слово. Я не смеялась над тобой.
— Тогда…
Володя не знал, что сказать. Все-таки он отвык за это время от Ольги. Он чувствовал себя неуклюжим и связанным, как в тот вечер, когда впервые увидел эту крохотную комнатку, черный рояль и зарю за стеклянной дверью.
— Сыграй что-нибудь, — нерешительно попросил он. — Пожалуйста…
Ольга помедлила и села за рояль.
«Что она сыграет? — думал Володя, весь уже охваченный чудесным холодком нетерпения. — Если она сыграет „Лунную сонату“, которую готовила летом для концерта, значит… Что значит? Все равно. Если она сыграет „Лунную сонату“… Ну, поскорее бы!»
— А ты забыл?.. — сказала Ольга, внимательно разглядывая крышку рояля. — Ты меня тоже обидел. Что ты велел Шурику мне передать?
— Что я велел? — ужаснулся Володя. Об этом он действительно позабыл. — Ольга, я был дураком.
Ольга открыла крышку рояля.
«Лунная соната», — не улыбнувшись, сказала она.