— Я обещаю, никаких оскорблений не будет.
— Хорошо, мама.
— Вот и чудно. Значит, договорились. Жду вас завтра на семейный ужин. А сейчас, давай поедим. Не представляю, чем ты питаешься там. Похудел, бедный мой ребенок.
— Мам, я не ребенок! — возмутился Ян, ловко орудуя ножом и вилкой.
— Да-да. Я помню, что ты вырос, но для меня ты всегда мой маленький мальчик — ласково произнесла Клеопатра.
В бедную квартиру на окраине, Ян приехал поздно вечером в прекрасном расположении духа, мама подкинула немного деньжат. Валерия приготовила скромный ужин и ждала его.
— Ты снова задержался? Ужин остывает…
— Извини, я не голоден. Был дома, наелся.
— Понятно. А предупредить, не судьба? Я не стала бы на тебя готовить — обиделась Валерия.
— Не сердись, крошка. У меня были важные переговоры с маман. Она ждет нас завтра на ужин. Хочет перед тобой извиниться.
— Мне не нужны ее извинения. Если ты хочешь вернуться к родителям, я не держу. Обойдусь без тебя — она отвернулась от него, пытаясь скрыть слезы.
— Валери, ну ты чего?! Она правда, признается, что была не права, и зря тебя обидела. Но если ты не пойдешь, я тоже останусь с тобой — заверил ее парень.
— Не нужно, Ян. Ты не привык жить в таких условиях, это мне все-равно, у меня в жизни всякое было, и похуже этого… Возвращайся к себе, а мне там делать нечего, твои предки меня все-равно не примут.
10. Химия пройдет через год
Семейный ужин состоялся и прошел, как говорится, в теплой дружественной обстановке. Клеопатра Львовна была мила. Она искренне повинилась перед Валерией, обещала не препятствовать их отношениям. Мартин Борисович только моргал своими маленькими заплывшими глазками, и подливал вино в бокалы. Клеопатра зорко следила, как будет пить девица. Валерия не была глупой, пригубила слегка и поставила бокал. Зато Мартин выпил достаточно и захмелел. Молодые, взявшись за руки, поднялись наверх в комнату Яна…
— Клео, объясни, что это было? Зачем нам в доме эта Валерия?
— Что непонятного? Наш мальчик вырос, и влюбился. У него гормоны бушуют. Химия пройдет, максимум через год, и отношения сами себя изживут, они разбегутся. А сейчас… придется потерпеть ее присутствие. Я не могу допустить, чтобы ребенок сейчас ушел из дома, жил не пойми где. Ради сына, я готова и с чертом договариваться, не то, что с какой-то девицей. В конце концов, его можно понять, Валерия хороша собой, все при ней, какая она вся упругая, налитая. Грудь, попка. Ты и сам, как ее увидел, чуть слюной не захлебнулся.
— Ничего подобного! Я от возмущения обалдел, когда увидел в квартире девицу легкого поведения — возразил Мартин.
— Ой! Да видела я, от чего ты обалдел. Мне-то по ушам не надо ездить, я тебя насквозь вижу.
Мартин сделал вид, что обиделся на незаслуженное оскорбление. Но через несколько минут продолжил свою мысль.
— Но кто она такая? Может, мошенница, воровка на доверии.
— Ну что ты? Моя служба безопасности все проверила. Ее родители погибли в пожаре, что случился в торговой центре, оказались запертыми в одном из помещений, и не сумели выбраться, задохнулись в дыму. Девочка воспитывалась в интернате. Ничего криминального за ней нет.
— Ну, хорошо. А вдруг она забеременеет? Что тогда? Жениться? Она же не нашего круга — продолжал волноваться озабоченный отец.
— Конечно, она не пара нашему мальчику. Но тут нужно держать ситуацию под контролем. Девица должна быть у нас на глазах. Я посоветую ей своего гинеколога, чтобы не было сюрпризов в виде небрачных детей — вздохнула Клеопатра, выпила бокал вина — я иду спать. Завтра у меня тяжелый день.
Мартин уселся в кресло — качалку с бутылкой в руках, расслабленно потягивая вино из горлышка, размышляя о своей жизни. Кто он, что он, в этой богатой квартире делает? Он не хотел признаваться самому себе, что карьера, которую он сделал — не его заслуга. Благодаря связям жены он из обычного врача превратился в главного. А нужно ему это? Одна морока, головная боль. Зато Клеопатра с гордостью сообщает в своих интервью, что ее муж — главный врач, самоотверженно спасающий детские жизни, а сын — прилежный студент, причем не заграничного, а местного Университета. Прекрасная, дружная семья. Ага, прямо, такая дружная, сын отца ни во что ни ставит, да и жена мужа не особо уважает, он нужен для полной картины. Сплошная показуха. Когда вино в бутылке закончилось, Мартин нетвердой походкой поплелся наверх в супружескую спальню. Проходя мимо комнаты сына, дверь которой была неплотно прикрыта, услышал характерные звуки соединения двух молодых дел, тихое постанывание и пошлые шлепки. Мартин с грустью вспомнил свою молодость.