Если бы у него за спиной вместо рюкзака висела гитара, он вполне сошел бы за путешествующего хиппи из шестидесятых годов. Впервые в жизни он оказался абсолютно один. Ни семьи, ни друзей, а главное, ни охранников, ни навязчивых папарацци. Он получил свободу быть самим собой.
И теперь должен выяснить, чего он стоит. Его не покидало чувство, что есть в нем нечто такое, о чем он пока и сам не догадывается. Даже детские воспоминания таили в себе соблюдение ритуалов и поведения, не присущего обычным детям.
Пятилетним ребенком он присутствовал на похоронах родителей и не проронил ни слезинки до тех пор, пока не остался один в своей спальне. Он был вынужден дружить только с теми детьми, которых для него выбирали, постоянно следить за каждым своим словом, опасаясь сказать лишнее. Никто и представить не мог, как нелегко ему приходилось каждый день жертвовать собой, своими интересами и чувствами, не имея возможности жить по-другому.
Он не мог позволить себе выпить лишнего, совершить неподобающий его статусу поступок или запятнать свою репутацию встречами с недостойными женщинами. Он отлично учился в университете и делал успехи на военном поприще. До своего увольнения Рауль был одним из лучших пилотов вертолета в составе службы спасения и военного транспорта.
Порой казалось, что его жизнь – череда фотоснимков, выставленных напоказ для всеобщего обсуждения. Идеальная и яркая жизнь счастливого принца. А в следующем альбоме появятся фотографии пышной и величественной церемонии его коронации, затем свадьбы, а затем появление на свет наследников королевской семьи де Пуатье.
Конечно, счастье не было иллюзией. Раулю нравилась его жизнь, и он понимал, как ему повезло, но любопытство перед неизведанными радостями незнакомой жизни не давало ему покоя. Он все чаще задумывался над тем, кто он такой и кем мог стать, если бы не родился принцем.
Ему был отпущен целый месяц, чтобы попытаться найти ответ на этот невероятный вопрос, и Рауль решил бросить вызов самому себе и узнать, как станет вести себя в непривычной ситуации. Он уехал, прихватив с собой лишь предметы первой необходимости – телефон, поддельные документы, немного денег и скудный запас одежды. Его непростой подъем на гору по тропе, которая вела из Праяно в Позитано, стал первым шагом в этом путешествии наедине с самим собой.
Хотя, возможно, он ошибся, решив, что вокруг никого нет.
Нахмурившись, Рауль уставился на узкую тропку впереди. До него донеслись голоса. Точнее, один голос.
Едва слышный.
Женский.
– Aiuti… Per favore aiutatemi…[1]
Головокружение возникло внезапно и полностью лишило ее присутствия духа.
Тамика Гордон прижалась к скале, не в силах открыть глаза. Она боялась, что головокружение вернется, тогда она не сможет устоять на уступе и рухнет вниз в глубокую пропасть, прямо на острые камни. Но даже с закрытыми глазами она не могла забыть, что пропасть находится всего в нескольких сантиметрах от нее.
Охваченная паникой, она принялась звать на помощь, и собственная слабость оказалась еще ужаснее, чем разверзшаяся бездна.
Ведь Мика никогда раньше не паниковала. Ей не раз говорили, что у нее твердый характер, и девушка очень этим гордилась. Конечно, она была сильной. А что ей оставалось после того, как пришлось пройти через множество приемных семей и, в конечном счете, оказаться на улице? Тогда она была еще подростком. Все двадцать девять лет жизни ей за все приходилось бороться, и теперь она не сомневалась, что способна выдержать любое испытание судьбы.
И вот она оказалась абсолютно бессильна. Она пыталась справиться с накатившей слабостью, но головокружение стремительно нарастало, пока она не ощутила полную беспомощность и сжалась в комочек, ухватившись за ветки колючего горного кустарника. Это было унизительно. Она наверняка не простит себе этого позора, когда наконец выберется отсюда, и страх покинет ее. Если выберется.
Пока что она не встретила ни одной живой души на этом популярном, по общему мнению, туристическом маршруте. Хотя, возможно, в этом нет ничего странного. Она отправилась в путь из Праяно гораздо позже остальных туристов, желая сфотографировать окрестности при ярком свете дня. Кроме того, она слишком много времени провела около монастыря внизу, щелкая своим новеньким дорогущим фотоаппаратом и делая наброски в пока еще девственно-чистом дневнике.