— Это жизненный опыт, деточка, — Сигизмундовна где-то сперла бутылку с вином, и теперь делала большой глоток прямо из горла.
— Так же, как и умудриться незаметно вытащить бутылку из кучи, что я в соседнем помещении сложила, — покачала головой маман. СтараяКошелка на это только ухмыльнулась и пожала плечами, сделав еще один глоток, после чего закупорила бутыль.
— Сундук! — радостно сообщила Птицына, которая, будучи электровеником по жизни, устала меньше всех и исследовала каждый закуток кухни, имеющей пару альковов, в которых, из-за темноты, не было видно находящихся предметов. А еще через пару секунд раздалось: — Светкаааа! Ты смотри, что я тебе нашла!
Птицына выскочила из-за стенки с радостным выражением лица и подлетела к сеструхе, сидящей рядом со мной. Через секунду и Светка забыла про усталость. Из сундука была извлечена кожаная броня на верхнюю часть тела, по типу жилета, скрепляющегося на плечах и подмышками небольшими, но прочными ремешками.
— Уж ты, защиты на +6 дает! — глаза сеструхи горели. — Поможете мне переодеться?
Маман решила первой сразу же откликнуться на просьбу дочери, начав развязывать узлы веревки, которой была притянута к худенькому тельцу разделочная доска.
— А это для тебя, наверное, — немного смущенно Птицына протянула мне кольцо. Видимо, какие-то ассоциации с этим жестом мелькали у нее в голове.
Я же больше заинтересовался тем фактом, что до этого бижутерии нам не встречалось. А ведь это самая удобная часть экипировки. Места занимает мало, да еще и нацеплять можно много. Кольца — на каждый палец руки, на шею — подвеска, а, может, и не одна, серьги — в уши (тут я, правда, не любитель, считаю, что серьги все-же для женщин), браслеты… много браслетов.
Это же кольцо давало +3 к силе призываемого существа. Я тут же напялил его на мизинец. Мгновение оно болталось, грозя свалиться, но сразу же скукожилось, сев четко по размеру.
— Холодец, тут Птицына нашла вещицу, от которой ты силачом станешь! — известил я своего желеобразного друга, который сейчас усиленно пытался избежать языка Найды, бегая вокруг всех нас кругами. Холодечик кинулся ко мне, заодно спрятавшись от вездесущей собачки, и уставился на колечко.
— Сильный? Сильный-сильный?
— Да, сильный, — согласился я, потом повернулся к Птицыной. — Спасибо тебе.
— Да не за что! — бросила девочка и отправилась обратно к сундуку, чтобы принести из него остатки добычи — монеты и две бутылки с компотом.
Маман подобрала нападавший с крысы дроп, отнеся в общую кучу. Именно тогда Птицына сообщила, что рядом с сундуком есть дверь. Такая же оказалось и во втором алькове. Двери вели в те самые два подсобных помещения, которые не нашла при осмотре маман.
Первую дверь Птицына весьма непредусмотрительно резко раскрыла, а мыши стояли почти у самого входа в подсобку и сразу же сагрились на девчонку. Та заорала и кинулась со всех ног к нашей, рассевшейся на полу, компании.
Хорошо, что маман уже успела обрядить Светку в новый доспех, и сеструха, моментально сориентировавшись, подхватила с пола свой розовый щит и с размаху долбанула им мыша, что был чуть впереди по преследованию Птицыной. Второго встретил кулак Светки, отправив на несколько секунд в стан.
Пришлось и взрослым тут же подниматься, прерывая свой заслуженный отдых, чтобы сразу вступить в бой. Только Холодечик радовался, прыгал, бил мышей, довольно крича:
— Сильный! Сильный! Сильный-сильный!
Да… Чем меньше ума, тем меньше и надо для счастья.
После второй мыши мой Холодец, все-таки получил седьмой уровень. Мобы, которых мы били, хоть и частично, но были сильнее, уровни выше, чем те, что обитали в квартирах нашей многоэтажки. А чем сильнее моб — тем больше за него падает опыта.
Холодец затрясся, замигал недавно приобретенными веками. И, о чудо! Его жуткие глаза преобразились. Все еще похожие на пластмассовые, игрушечные, но уже получше качеством. Зрачки приобрели сине-голубую радужку и черный зрачок, больше не трясясь при каждом движении. Похоже, мой питомец понял, что в нем изменилось. Потому что подбежал ко мне, и, заглядывая в лицо, пытаясь уловить эмоции, стал спрашивать:
— Красивый? Красивый?
— Лучше, чем был, — не стал я кривить душой. Красавчиком это страшное создание язык не поворачивался назвать.
Но, Холодец, все-таки на меня обиделся и побежал к Амели.
— Красивый? Красивый? — начал он допытываться у старушки.
— Красивый, — согласилась та с улыбкой. — Особенно глазки теперь хорошие.
На этом Холодец успокоился и, победоносно вздернув желейный хвост, прошествовал обратно ко мне.