К чему же стремится монодия? К тому, чтобы оплакивать и выражать жалобы. И даже если покойный не приходится ему родственником, говорящий не только оплакивает ушедшего из жизни, но и примешивает к плачу похвалу, ни на минуту не прекращая плача, так чтобы не совсем отказываться от энкомия, но чтобы энкомий служил основанием для плача. Если же покойный состоит с говорящим в родстве, то последний тем более станет жаловаться либо на то, что остался сиротой, либо на то, что лишился прекрасного отца, и сам будет оплакивать свое одиночество. Если умер правитель города, то ты найдешь, что сказать и о самом городе, используя похвалу как основание для плача по усопшему, сказав, что город великолепен, в то время как воздвигший его мертв. Или говори так: «Кто позаботится о городе? Кто будет охранять его так же, как этот муж?» Если же умер молодой человек, развивай плач исходя из его возраста и природных свойств, говоря, что тот был одарен хорошими способностями, что подавал большие надежды, а также исходя из обстоятельств его жизни, говоря, что вскоре его ожидали брачные покои. А что касается городских дел, то надо говорить, что город надеялся на него как на будущего покровителя, публичного оратора, устроителя состязаний.
Всюду пользуясь одними и теми же средствами, нужно находить основание для плача. Так, в речах этого рода в самом начале подобает жаловаться на богов и на несправедливую судьбу, которая своими действиями установила несправедливый закон. Затем следует вести речь о неизбежности судьбы — например, сказать, что боги вырвали сего человека из жизни, что они торжествовали по поводу его смерти. Но чтобы не говорить много подобного, будет правильно, если ты воспользуешься этим руководством и распределишь речь в соответствии со следующими темами.
Разделить монодию следует на три периода времени, и первым из них будет настоящее. Ибо речь скорее тронет слушателей вследствие тех событий, кои и сейчас у всех на виду, и вызовет сочувствие, если кто-нибудь будет говорить о возрасте или нраве умершего, или о том, что его постигла тяжелая болезнь, или что его смерть глубоко переживается всеми присутствующими, поскольку они собрались не в благополучном театре и не ради всеми ожидаемого зрелища. Затем следует отталкиваться от прошлого, говоря о том, каким покойный был в прежние годы, будучи молодым, каким — в зрелую пору, став мужем, насколько он был обходительным, кротким, красноречивым, гордым среди юношей и сверстников, на охоте, в гимнасии. Что же касается будущего, то нужно говорить о том, какие надежды возлагали на него его родные, после чего надлежит сделать такое отступление: «О род, до сей поры блистательный и славный! Ты гордишься своим золотом, богатством и пресловутым благородством! Но покойный положил конец всему и разорил тебя! Какую драгоценность ты приобрел и затем потерял!» Итак, оплакивай покойного вместе с его отцом и матерью, и ты усилишь жалобу по поводу того, каких надежд они лишились. Что же касается города, используй эту тему, снова говоря о том, как бы покойный проявил себя по отношению к нему, какой бы почет он приобрел и каким уже обладал. Если он был из тех, кто занимается государственными делами, то говори, как много он сделал в прежнее время. Если же ему только предстояло что-либо сделать, говори об этом применительно к будущему и в целом всегда соотноси со временем то, что имеет отношение к лицу.
После этих трех периодов времени описывай похороны и сошедшийся на них город, говоря так: «О, если бы эта процессия сопровождала его к брачному ложу, или в дальнюю дорогу, откуда ему предстояло бы вновь вернуться, или если бы мы сошлись все вместе, чтобы послушать его выступление!» Затем опиши наружность того, кто лишился своей красоты: румянец щек, умолкнувшую речь, первый пушок на лице, который исчез, едва появившись, кудри, более незримые, застывшие зрачки глаз, окружности век, которые уже не те, что были прежде, ибо всё это исчезло.
Очевидно, что монодии обычно произносятся в отношении молодых, а не пожилых. Ибо разве не бесполезно оплакивать в монодии стариков так же, как молодых? Однако монодия может произноситься мужем, когда тот говорит о своей жене. Достаточно вспомнить о неразумных тварях — как эти не способные мыслить существа, будь то бык, лошадь, лебедь или ласточка, не отличаясь в том друг от друга, переносят свое несчастье и, плача, выражают это голосом. Как лебедь, отдав свои крылья на волю Зефира, оплакивает супруга, как плачет ласточка и как, часто меняя свое мусическое пение на плач[909], она садится в листву деревьев и стонет.
909