(в той же группе из 537 человек) отдали лишь 37 процентов своих голосов за немедленное отделение, в то время как округа с самым высоким соотношением рабов были на 72 процента за отделение. Среди округов с низким соотношением рабов было 130, которые проголосовали за Брекинриджа, но только 65 из них впоследствии проголосовали за отделение. Среди округов с высоким коэффициентом рабства было 87, которые голосовали за Белла или Дугласа, но только 34 из них проголосовали против одностороннего отделения штата. Среди округов с низким соотношением рабов половина округов Брекинриджа сменила сторону и не поддержала отделение, а среди округов с высоким соотношением рабов 53 из 87 округов Белла или Дугласа сменили сторону и не поддержали Союз. В гораздо большей степени, чем того желали рабовладельцы, отделение стало движением рабовладельцев, к которому жители графств с небольшим количеством рабов относились преимущественно отрицательно43.
Прохладное отношение к отделению населения в графствах с
43. Результаты по этим округам приведены в книге Сеймура Мартина Липсета "Политический человек" (Нью-Йорк, I960), с. 344-354. Читатель должен заметить, что эти данные не включают Флориду, Луизиану и Техас (а также Южную Каролину, чей президентский голос отдавался законодательным органом), и включают Вирджинию, Северную Каролину и Теннесси (но не Арканзас и Миссури). Также см. Дэвид Й. Томас, "Нерабовладельцы Юга на выборах 1860 года", Political Science Quarterly, XXVI (1911), 222-237. Вустер, "Сецессионные съезды", не сравнивает результаты президентских выборов с результатами сецессионных съездов, но он показывает, что графства с большим количеством рабов были гораздо более склонны поддержать сецессию на съездах, чем графства с малым количеством рабов. Что касается нижнего Юга, то среди округов с менее чем 25-процентным рабским населением 70 выступали за немедленное отделение, 39 - за условный союз или сотрудничество, а 9 - за разделение. Среди графств с населением более 50 % рабов 113 высказались за немедленное отделение, 15 - за условный союз или сотрудничество, а 14 - разделились. Что касается верхнего Юга, то среди графств с менее чем 25-процентным рабским населением 72 выступали за отделение, 109 - против отделения и 9 разделились; среди графств с более чем 50-процентным рабским населением 35 выступали за отделение, 13 - против отделения и 4 разделились.
В качестве исключения из этих общих тенденций важно отметить, что Луизиана и Миссисипи не соответствовали этой схеме. В Миссисипи был 31 округ с населением более 50 % рабов, из которых 19 голосовали за отделение и поражение всех поправок, а 12 в то или иное время голосовали иначе; в 29 округах с населением менее 50 % рабов, из которых 20 голосовали за отделение и поражение всех поправок, а только 9 в то или иное время голосовали иначе. (Составлено по Rainwater, Mississippi, pp. 198-210.) В Луизиане билеты Белла и Дугласа победили в 12 округах на ноябрьских выборах, а кооперисты победили в 11 из этих же округов (плюс еще 8) на январских выборах. (Вустер проводит различие между различными классами плантаторов в Луизиане: "Приходы, поддержавшие немедленное отделение, были сильно населенными рабами хлопкопроизводящими приходами, в которых богатство на душу населения было самым высоким в штате. Эти приходы считали, что экономическая система Юга может быть сохранена вне Союза. Противники немедленного разрыва... половина богатых сахарных приходов Юга с низким процентом рабов могли представлять угрозу для сецессионистов в долгосрочной перспективе, но в первые два месяца 1861 года их беспокоили не местные разногласия. Это была холодность верхнего Юга.
Фактически, с принятием постановления об отделении Техаса импульс к отделению был исчерпан. Хотя семь рабовладельческих штатов вышли из состава Союза, восемь других не вышли. Рабовладельческие штаты были далеки от создания политически единого Юга, и хотя Южная Каролина не была брошена на произвол судьбы, Конфедерации на побережье Персидского залива не хватало населения, ресурсов и богатства рабовладельческих штатов, которые все еще оставались в Союзе. С самого начала сторонники сецессии столкнулись с дилеммой, что любой штат может оказаться бессильным, если будет действовать в одиночку, или парализованным, если будет ждать совместных действий с другими штатами. Когда 4 февраля штаты Персидского залива собрались в Монтгомери, чтобы образовать конфедерацию, не было никакой уверенности в том, что они избежали опасности бессилия, хотя их было семь, а не один. Конфедерация на побережье залива никого особо не впечатляла. Никто не был уверен, что она будет экономически или политически жизнеспособной.