И это играло коммунарам и бойцам Ильи на руку. Столь прямолинейная тактика не давала шаори ни одного шанса нанести серьезный ущерб защитникам Мелькора. Туманников расстреливали из встречных засад массированным огнем деструкторов, забрасывали активаторами локальной деструкции, накрывали разрушающим тонкие энергетические структуры белым сиянием из специальных установок, которые Илья поначалу принимал за «антидроновые ружья». Пионеры и армейцы действовали осторожно и наверняка, а их броня позволяла выдержать одно-два случайных попадания. Обычно не требовалась даже помощь Ильи и «чистильщиков». Исключением стал лишь последний бой, когда семеро шаори ухитрились сразу после «материализации» обнаружить прятавшийся в зарослях у дамбы пионерский патруль из трех бойцов и чуть не помножили его на ноль, выбив броню коммунаров точными попаданиями. Чтобы выручить пионеров и отвлечь огонь на себя, полковнику вместе с Ильей пришлось в сгустившихся к тому времени сумерках провести поспешную атаку сводным отрядом с прикрытием из «чистильщиков», одного из которых туманникам удалось развеять.
Зато потом наступило неожиданное облегчение. Вместо подсветки очередного места высадки твейсов на ночном небе высветилась, словно написанная неоновым рекламным светом, надпись: «Благодарю за отличную работу! В ближайшие четырнадцать часов атак не ожидаю. Мелькор». Повисев несколько минут, светящиеся буквы померкли и пропали, но прочитать их успели все.
— Пока дела идут неплохо, — довольно сказал Леха, когда через полчаса у костра рядом с куполом собралась на ужин вся их странная компания: люди Мелькора, полковник Таволга с одним из своих бойцов и Терентьев с двумя своими товарищами. Илья не забыл свое обещание наказать «эльфа» за чересчур длинный язык и теперь бывший ролевик вместе с одним из полицейских чистил картошку к ужину, пока другой колол привезенные в кузове пикапа дрова, а Ника с Толей занимались мясом, луком и овощами, готовя похлебку на всех. Несмотря на занятые работой руки, рот у толкиниста не закрывался.
— Один день прошел, а мы все живы, даже не ранен никто, — продолжал болтать он. — И шаори эти вялые какие-то… Еще четверо суток легко продержимся. Никаких проблем, все идет как по маслу! — бросил в котелок почищенную картофелину «эльф». — Легко отделались, народ!
— Я бы на твоем месте не спешил радоваться, — задумчиво сказал Илья.
— Почему?
— Во-первых, потому что персонально ты так легко не отделаешься, — строго заметила Катя. — Кто так картошку чистит, а? Она же у тебя почти квадратная, половину клубня с очистками выкидываешь! Тоньше надо кожуру снимать! Кроме того, тебе после ужина предстоит еще казан за всеми мыть! Не забыл?
— Язва ты, Катька! Бурчишь как злая училка в младших классах. Чего ты до меня докопалась? Тебе что, больше всех надо?
— Конечно больше всех! Я же твоя вейга, Леша! Значит, мне тебя и воспитывать. Кто еще из тебя коммунара сделает? Некому больше… И не «язва», а ответственная! Если тебе десять раз не напомнишь про твои обязанности, то ты сделаешь вид, что они тебя не касаются. Я тебя знаю!
— Илюху лучше воспитывай!
— Командир и так все правильно делает и в особенном пригляде не нуждается. А вот ты, как у вас говорят, постоянно косячишь.
— То, что мы живы, это хорошо, — заметил полковник, когда Леха с возмущенным и обиженным видом взял новую картофелину. — А радоваться нам и в самом деле рано, Илья прав. Похоже, что сегодня туманники проводили лишь разведку боем. И если поначалу они действовали совсем бестолково, то в последнем бою у них уже кое-что начало получаться. И засаду нашу заметили, и атаковали ее грамотно. Одного «чистильщика» мы уже потеряли. Кстати сколько их всего?
— Осталось двадцать твейсов, — задумчиво сказал Илья.
— Интересные они создания, призраки Мелькора, — продолжил полковник. — Вроде бы твейсы сами по себе чисто энергетические структуры. Но «чистильщики» ослабляют высокоскоростные кинетические заряды. Значит, они способны как-то взаимодействовать с материей. А еще они понимают команды, то есть, возможно, способны к обучению.