— Бро очень старался, — прогудел Лео, кивнув. — Мы уже начали закупаться.
— Закупаться? — почувствовал я подвох и с улыбкой кивнул сидящей на лавочке Кэти. Та в свою очередь ответила тем же и вновь вернулась к разговору с подружками.
— Скрытые камеры, микрофоны, парочка дронов, — облизал Эд губы, заговорчески шептав. — У нас большие планы, бро. Я надеюсь ты с нами?
— А что Джозеф сказал на это? — хмыкнул я.
Пухляш скуксился, Лео похлопал его по плечу.
— Джози отказался…
— Предсказуемо, — пожал я плечами.
— Ничего, — угрожающе забубнил Эд. — Я на этого очкарика найду управу! Он у меня… Ой, здравствуйте!
Наша компания остановилась из-за преградившей дорогу рыжей девушки, в которой я сразу же узнал Анастасию.
— Доброе утро, ребят, — кивнула она парням и обратилась ко мне. — Райан, можно тебя на пару слов? Это важно…
Приподняв бровь, я взглянул на друзей.
— Идите, ребят, я вас догоню.
— Ляя, бро, ты видел какие у неё глаза? — донёсся до меня шепот Эда. — Вот такие!
— Да… Красивые глаза, бро…
Я покачал головой и махнул рукой Анастасии, отойдя к одному из деревьев парковой зоны.
— О чём ты хотела поговорить?
— Слушай, я понимаю, что у наших семей, — поморщилась она. — Произошёл конфликт.
— Конфликт? — хмыкнул я. — Хорошее название поглощения и вассальной клятвы, которую требовал твой клан.
— Я пыталась их остановить… Пыталась вразумить… — опустила Анастасия плечи, смотря в землю.
— Что ты хочешь, Анастасия? — перешёл я к сути.
— Поговори со своим дедом, — умоляюще посмотрела она мне в глаза. — Прошу тебя… Брат пропал, отец в тюрьме, а за всей семьёй постоянно следят спецслужбы. От нас отказываются союзники, а враги готовятся объявить войну. Не спрашивай откуда у меня эта информация… Она проверенная и действительная. Прошу тебя, Райан… Пожалуйста… Если твой дед продолжит нас давить, то род Черновых ждёт забвенье.
Волнообразный писк работающего аппарата жизнеобеспечения звучал в тишине одиночной палаты военного госпиталя имени Николая Ниловича Бурденко. На подоконнике и нескольких столиках с тумбочкой стояли цветы, а рядом с некоторыми из них лежало несколько плюшевых медведей чёрных и белых цветов. В помещении витал стойкий запах медикаментов, смешивающийся с ароматом цветов, а из-за того, что палата являлась угловой, лучи солнца проникали сразу в нескольких местах, освещая помещение.
Неожиданно стабильные волны на экране аппарата дрогнули и лежавшая на больничной койке Юнона открыла глаза. Медленно, словно её веки были тяжелы, она сделала это и увидела белый потолок палаты рассеянным взглядом. Дыхание девушки по-началу было прерывистым, но постепенно начало выравниваться и приходить в норму.
Ощущая себя одновременно отдохнувшей, но и сильно уставшей и разбитой, она вытащила из-под тёплого одеяла тонкую ручку. Кабель аппарата, конец которого был закреплён на её указательном пальце, дрогнул и пропищал.
— Ч-что… Г-где я? — пересохшими губами прошептала она, пытаясь понять, что это за место.
Дверь палаты резко распахнулась и внутрь начала заходить целая делегация людей. Девушка хоть и являлась гвардейцем рода Куперов и имела стойкий характер, испугалась их.
— Здравствуйте, я начальник госпиталя и ваш лечащий врач — полковник медицинской службы Григорьев Анатолий Евгеньевич, — обратился к ней пожилой мужчина в очках и белом халате, держа в руке планшет. — Как ваше самочувствие? Ощущаете ли вы боли? Головокружение?
— Н-нет… — тихо ответила Юна, поочередно смотря на лица незнакомых ей людей.
Всё было как в тумане. Она помнила, что находилась в особняке рода и что на них напали чудовища. Помнила, как Райан…
— Г-где Райан? М-мне надо… — попыталась она встать, но один из людей подался вперёд и настойчиво удержал её.
— С вашим господином всё в порядке, — сухо сказал он. Его суровый и хищным вид, особенно вкупе с тёмным пальто, на которое был накинут белый халат, мог бы насторожить любого, но почему-то в его серых глазах Юна увидела облегчение. — Мы известим его о том, что вы проснулись.
— К-кто вы такой? — с трудом спросила девушка.
Незнакомец не ответил, чётко развернувшись на носках, как подобает военным, он вышел из палаты, как и большинство остальных людей, последовавших за ним.
Около десяти-пятнадцати минут врач сверял показатели, расспрашивал Юну о самочувствии и писал курс лечения, а затем двинулся на выход.