Спустя секунды, бедави снова предприняли штурм во все стороны сразу!
Вопль «Свет велик» утонул в воинственном рёве, а бойцы нахлынули с новой силой. И если на льду они терпели мгновенную неудачу, едва проходя даже метр, то на стены получалось лезть куда проще!
Вот раздался стрекот мелкого калибра, это пошли в ход сержантские пистолеты. А вот и боевой клич со стороны обороняющихся!
Засверкал разукрашенный меч Лайонела! Венга завизжала как резаная, встречая врага! Двуручный меч Даджоя пахал живую твердь словно плуг и сеял во все стороны брызги кровищи всех оттенков красного. А что творилось на позиции Бати — литературным языком описать и вовсе невозможно…
Тишина и порядок имелись только в подразделениях Кена и Макса. Солдаты били мечами по тем, кто лез на соседа, а ополченцы тыкали копьями исключительно из-за спин. Ещё и меняться не забывали. Устал? Отступи. С другой стороны лезут? Уступи место левше.
При всём этом, за парапет постоянно летели гранаты и зажигательные сюрикены Кеншина. Кстати, от использования последних степняку пришлось быстро отказаться. Подожённые неприятели приобретали в прыти и переставали обращать внимание на другие ранения. Болевой шок заставлял переть грудью и лицами прямо на копья и клинки.
И не было видно ни конца ни края этой мясорубке…
— Свет велик! — выкрикнул пустынник с зелёной повязкой поверх шлема и выскочил прямо на бойцов перед Максом. А в следующий миг грохнуло так, что слух пропал окончательно.
Первой линии обороны как ни бывало! Мужики катались под ногами и пытались сжимать окровавленные культи. В строю остались только латники из бригады, да и тех, похоже, контузило: сильно уступали атакующим. Хотя, может и просто усталость сказывалась.
Парень перехватил меч в левую руку обратным хватом и вскинул отцовский дробовик.
БАХ! БУХ!
Двух выстрелов хватило, чтобы вернуть инициативу. А одеревеневшие пальцы уже пихали в стволы новые патроны. Отработанные гильзы были кощунственно выброшены.
БУХ! БАХ!
И вот, соседний участок тоже выдавил штурмовиков за парапет!
ДУ-ДУХ!
Дуплетом удалось вовремя отсечь очередного самоубийцу и тот взорвался уже внизу. Лишние секунды позволили бойцам перевести дух и прикончить пару вырвавшихся вперёд пустынников.
ГУ-ГУХ!
Ещё один двойной выстрел — просто для профилактики ситуации. Ну а чего экономить? Патронов то вон — полная поясная сумка. Да так набита, что можно и просто с размаху отбиваться, весу хватит даже если по шлему!
Кеншин неподалёку тоже не отставал. Сперва разрядил многоствольный мушкет, потом — всё остальное оружие, и уже тогда схватился за длинное копьё. Работал с третьей линии и бил исключительно по лицам. Вроде и безопасно, а вроде и вреда наносил больше чем всё отделение, что его прикрывало. Даже если не удавалось ткнуть глубоко — болевых ощущений хватало. Ещё бы! Попробуй в глаз получить, или по дёснам сквозь щеку…
Венга неподалёку тоже отличалась от общей свалки. Видно её особо не было, но направление по воплям определялось легко. Дурной пример переняли и местные женщины. Их разместили аж на тыловых позиция, но верещали они так, что пустынники наверняка ещё при подходе к пролому заднюю давать начинали. Не хватало ещё от бабы помереть!
Даджой пользовался свалкой. Выхватывал из прущей массы отдельных воинов и метал их обратно на товарищей. На его позиции успеха у врага не было вообще. Подчинённые постоянно перезаряжали крепостное ружьё великана, и он регулярно сносил им по десять-двадцать человек за выстрел.
Лайонел хитрил как самый настоящий бог обмана. Он выставил в первую линию самых разодетых бойцов. К моменту, когда бедуины осознавали подвох — их уже закалывали под панцири…
И только на позиции у Бати ничего особенного не происходило. Старый вояка был занят артиллеристами.
И не зря! Новый залп орудий буквально отодвинул противника на добрый десяток шагов. Все, кто были ближе — обратились фаршем…
В какой-то момент штурм превратился в коллективное самоубийство. Пускай защитники и уставали, но и толчея под рубежами не прибавляла удобств для атакующих. Наступать им приходилось в прямом смысле по трупам. Причём, сразу в несколько слоёв. А в большинстве мест, на оборонительные рубежи получалось забраться именно по телам, как по лестницам.
Коридор смерти тоже отрабатывал на ура. Бедуины продвинулись в нём на полста шагов. Но на том — всё. Всех последующих, стрелки укладывали на мертвецов вторым, третьим и четвёртым слоями.
Пожалуй, именно на залитой улице была самая простая ситуация. Ведь даже уличив момент перезарядки, враг просто не мог идти по голому льду. В итоге, стрелки начали бить со склона по площади. Нечасто, но там была такая плотность живой силы, что каждая пуля ранила и калечила сразу нескольких бедави.
Воины бились, санитарные бригады пытались оттаскивать раненных. Артиллерия выстрелила ещё четыре раза. И только тогда напор стал уменьшаться.
Сначала удалось оттеснить всех врагов за пределы собственных позиций. Затем, их уже отстреливали как на ярмарке из мелкашки. Спесь сбили окончательно, больше никто не лез на рожон.
А когда стало ясно, что новой волны не предвидится — снова раздался прерывистый свист!
Пушкари давно перестали реагировать по очереди и дали почти слаженный залп из всех орудий. Большая часть картечи врубилась в уже мёртвых и раненных. Но часть потрепала и остатки противника. Тогда-то бедуины и бросились обратно, к спасительному пролому в стене…
Глава 2
Сбежать удалось едва ли пяти ротам. Но роты — это так, чисто для понимания количества. На деле же, порядка там не наблюдалось от слова совсем. Бежали, растянувшись на пол километра. И бежали прямиком на закрытые врата следующего сектора.
Куда? Зачем? Непонятно. Ведь сами же корабли сожгли.
Но это никого не волновало. Особенно — ополченцев на надвратной башне. Несколько десятков мушкетов и с сотню луков ударили навстречу.
Недостаток опыта сказался критически. На заснеженное поле упали двое бедуинов. Остальные лишь прибавили ходу. Второй залп настиг едва ли больше целей, но это было неважно. Ведь что может сделать обезумевшая толпа против гигантских врат, простоявших там не одну тысячу лет?
Ничего.
Кое-как фольксштурм прореживал ряды врага. А иной раз, они и сами помогали, учиняя давку.
У врат Швацштайна тоже завязалась перестрелка. Боем действо назвать не получалось даже с натяжкой. Считанные храбрецы пустынников остались задержать преследование, а изнутри столицы на них напирали недавние защитники.
Нужно ли говорить, что первыми Батя пустил ополченцев?
А те и рады! Несмотря на потери — шли в полный рост и добивали врага практически в упор.
Лишь в одном месте застопорились, больно выгодную позицию там заняли вторженцы. И всё время с верхотуры врат стреляли из ружей и сбрасывали гранаты. Драматичности моменту добавляла начавшаяся метель.
Но судьба смельчаков была предрешена. К ним подползли бригадные и порубили их мечами. Да так, что те даже подняться не успели.
Преследование тоже много времени не заняло. Остатки противника пали именно под вратами следующего сектора. Их зажали, придавили огнём, вынудили разрядить ружья и взяли на копья.
Верующие пытались воззвать к совести наёмников, но последние слишком уж хорошо были знакомы с проявлением оной у бедуинов… Сараи с рабами и повсеместно убитые мужики — тому подтверждение!
Когда победа была достигнута — наёмное войско выдвинулось в расположение. По стенам также отправили гонцов, чтобы забрать своих с дальних постов.
К превеликому сожалению личного состава, по возвращении в свой корпус, никому не разрешили разоблачаться от доспехов. Напротив — посадили чистить оружие и проверять снаряжение. Ещё предстоял непростой разговор с Райнером и с управлением церкви.