Убийца искоса взглянул на Джарлакса, который отказался от помощи Кэддерли, заявив, что у него свои приемы. Темный эльф слегка кивнул ему и сделал пальцами знак, подразумевавший, что все в порядке и жрец на самом деле наложил на него заклятье против огня.
Закончив, Кэддерли чуть отступил и придирчиво осмотрел свой маленький отряд.
– Я по-прежнему считаю, что лучше справлюсь со всем один, – снова сказал он, вызвав недовольные гримасы Даники и Энтрери.
– Я бы согласился, если бы весь фокус заключался только в том, чтобы создать заградительную стену против огня и швырнуть за нее кристалл, – ответил Джарлакс. – Однако, боюсь, для того чтобы дракон пыхнул огнем, тебе придется его разозлить. Они не очень охотно пользуются своим самым сокрушительным оружием.
– Скорее всего, он дохнет пламенем, едва увидит всю нашу компанию, – предположила Даника.
– Пуф! – согласился Пайкел.
– Мы должны учесть все непредвиденные обстоятельства, дражайший Кэддерли, – сказал Джарлакс. – Мы должны быть готовы к любым случайностям и суметь обратить себе на пользу всякую неожиданность. С таким старым и умным драконом просчеты недопустимы.
Но тут дроу и жреца отвлек Пайкел. Он скакал вокруг брата и посыпал протестующего Айвена каким-то порошком, напевая при этом странную песенку. Допев, он довольно ухмыльнулся, подпрыгнул и что-то шепнул брату на ухо.
– Говорит, у него есть какое-то дополнительное заклинание, – пояснил желтобородый дворф. – Он уже использовал его на себе и на мне и спрашивает, есть ли еще желающие.
– А что за заклинание?
– Еще одна защита от огня, – уточнил Айвен. – Говорит, его знают только ду-иды.
Джарлакс рассмеялся – очень уж забавно было наблюдать за дворфом-друидом. Правда, он ни на миг не усомнился в правдивости его слов и, вежливо поклонившись Пайкелу, выразил желание воспользоваться его чарами. Остальные последовали его примеру.
– Постараемся сделать все как можно быстрее, – сказал Кэддерли, подводя всех к большому окну в одной из великолепных башен храма. – Наша цель – уничтожить кристалл, и на этом все. Сражаться с чудовищем, злить его и уж тем более пытаться стащить что-нибудь у могущественного Гефестуса, – и он выразительно поглядел на Энтрери и Джарлакса, – мы не будем. Помните также, – добавил он, – что чары защитят вас от одного огненного сполоха, ну, может, двух, не больше.
– Достаточно и одного, – заметил Энтрери.
– Даже слишком, – буркнул дроу.
– Все помнят, где должны находиться, когда мы вступим в главный зал пещеры дракона? – спросила Даника, намеренно пропуская мимо ушей замечание темного эльфа.
Все молчали. Приняв это за знак Согласия, Кэддерли снова начал произносить заклинание. Они должны были утратить вес и по воздуху перенестись из собора на много миль к юго-востоку.
В логово они попали не через вход, а поднялись из нижних туннелей в преддверие главного зала пещеры.
Когда чары развеялись и они вновь обрели плотные тела, то сразу услышали спокойные вздохи спящего чудища и почувствовали запах дыма.
Джарлакс приложил палец к губам и с предельной осторожностью, неслышно, как тень, мелкими шажками двинулся вперед. Он скрылся за каменным выступом, но почти сразу вернулся и припал к стене, стараясь успокоиться. Посмотрев на остальных, он мрачно кивнул, хотя все и так поняли, что дракона он видел, – слишком уж несвойственное выражение было на его обычно невозмутимом, чуть насмешливом лице.
Кэддерли с Энтрери прошли вперед, Даника с Джарлаксом последовали за ними, а братья Валуноплечие следом. Коридорчик за выступом был совсем коротким и почти сразу открывался в громадный зал, пол которого был испещрен трещинами и разломами.
Но спутники почти ничего не замечали, их внимание приковал к себе Гефестус, высившийся перед ними подобно горе, и его золотисто-красная чешуя мерцала, как раскаленные угли. Даже в таком положении, свернувшись калачиком, он казался необъятным, громадным настолько, что всем им невольно захотелось пасть на колена в безмолвном благоговении.
Одна из главных опасностей при встрече с драконами как раз и заключалась в той особой атмосфере величайшего могущества, окружавшей чудовищ и внушавшей чувство собственного ничтожества всякому, кто к ним приближался.
Но друзья были закалены во многих битвах. Все они, за исключением Артемиса Энтрери, уже встречались с таким чудовищем. Но ничто на земле – ни дракон, ни бес, ни демон – не могло вселить страх в сердце убийцы.