– Всегда скажешь что-то ободряющее.
– Говорю то, что есть.
Джарлакс рассмеялся и поправил шляпу.
– Много миль идти не придется, – сказал он. – Ясно как день – противник где-то рядом.
Энтрери недоверчиво поглядел на него.
– Ты заметил след рядом вон с той лужей?
– Он мог быть оставлен несколько дней назад.
– А я думаю, на поверхности отпечатки не сохраняются так долго, – сказал дроу. – Вот в Подземье след от сапога на мягкой земле может оставаться нетронутым тысячу лет, но здесь…
Энтрери только молча пожал плечами.
– А я думал, ты мастер выслеживать врагов.
– Я не разбираю следы в грязи, я нахожу врагов, зная их привычки и характер, или же собираю сведения у тех, кто их видел.
– Собираешь при помощи кинжала, как я понимаю.
– Как получится. Но по пустыням и болотам в поисках чудищ я обычно не бегаю.
– И, тем не менее, ты не впервые в таких местах. И в следах разбираешься.
– Я могу лишь с уверенностью сказать, что нечто оставило отпечаток рядом с лужей, – уточнил убийца. – Это могло случиться сегодня, а могло и несколько дней назад – в любой момент после того, как прошел последний дождь. А кто или что его оставило, я понятия не имею.
– Мы в месте, кишащем гоблинами, – перебил дроу. – Так было сказано в листовках.
– Мы в месте, где полно людей, охотящихся за гоблинами, – поправил Энтрери.
– Говоришь то, что есть? – поддразнил его Джарлакс.
Артемис молча смерил его недовольным взглядом.
Они блуждали еще несколько часов, но потом на севере стали собираться грозовые тучи, и товарищи повернули назад к крепости. Джарлакс и Энтрери вернулись вскоре после заката, выдержав недолгие пререкания с часовыми, которые сменили утреннюю стражу. Они никак не хотели впустить темного эльфа, и их пришлось убеждать, что оба приятеля вышли из этих самых ворот утром и должны быть допущены обратно.
Энтрери шел первым по направлению к большому залу, откуда можно было выйти к палаткам в долине по узкому темному коридору, чувствуя на себе подозрительные взгляды стражи.
– Погоди, – попросил Джарлакс. – Мне говорили, в крепости можно прекрасно поразвлечься.
– Ага, а еще тебе говорили, что здесь полно гоблинов.
– Похоже, это никогда не кончится, – вздохнул Джарлакс.
Энтрери раздраженно развернулся и поглядел на дроу, в глазах которого прыгали отблески факелов.
– Неужели у тебя совсем пропала охота к приключениям? – спросил Джарлакс.
– Мы уже сто раз об этом говорили.
– И все равно ты ворчишь, брюзжишь и вечно всем недоволен.
– Мне никогда не нравилось таскаться целый день по каким-то грязным, размытым тропам.
– Эти тропы приведут нас к таким вещам, которые тебе и не снились. Поверь мне.
– Возможно, настроение у меня и улучшится, если ты, наконец, скажешь, к каким именно вещам, – отозвался Энтрери, но дроу только ухмыльнулся.
– Эти коридоры тоже могут кое-куда вывести, – сказал он вместо ответа. – Думаю, нет необходимости рассказывать тебе – куда.
Энтрери через плечо глянул на огоньки костров палаточного лагеря, видневшиеся в открытый проем дальней двери. Сопротивляться было бесполезно – поток красноречия Джарлакса, если ему надо было кого-то уговорить, бывал неиссякаем. Поэтому, усмехнувшись, убийца лишь махнул рукой, давая понять, чтобы дроу вел, и сам пошел следом за ним.
В Воротах Ваасы имелось множество всяких мастерских и лавочек, но больше всего было кабаков и таверн. Торговцы и дельцы быстро вняли кличу Гарета Драконобора – ведь у искателей приключений, возвращающихся из-за стены Ворот с грузом ушей орков, гоблинов и других тварей, деньжата водились в избытке. Полно было и «ночных бабочек», предлагавших свои прелести в любой таверне. Они частенько крутились вокруг столов, где профессиональные игроки пытались получить свое с добычи удачливых и недалеких «охотников за головами».
Все заведения здесь были похожи друг на друга, поэтому парочка вошла в первое же попавшееся. Вывеска у двери гласила: «Грязные сапоги и окровавленные клинки», но какой-то шутник перечеркнул надпись и накарябал: «Грязные клинки и окровавленные сапоги», подразумевая, что в последнее время приходится все ноги сбить, но так и не найти ни одной жертвы.
Энтрери и Джарлакс вошли в переполненное помещение. Многие бросали неодобрительные взгляды на дроу. Приблизившись к столику на четверых, за которым сидело только два человека, товарищи разделились: убийца смешался с толпой, а дроу двинулся к сидящим за столом.