– Все это ты уже говорил, причем много раз.
Джарлакс похлопал его по плечу, и ершистый псионик поглядел на него с любопытством. Киммуриэль планировал использовать Нелликта и Калийю, но его, как ни странно, заботила не столько материальная выгода, сколько репутация самого Джарлакса. Псионик боялся, что, случись еще одна катастрофа наподобие той, что произошла в Калимпорте, да еще через такое короткое время, и уважение к главарю будет безвозвратно подорвано. А меньше всего на свете Киммуриэль хотел, чтобы банда наемников отвернулась от бывшего вождя. Джарлакс должен однажды вернуться в Подземье и снова взять в свои руки управление Бреган Д'эрт. И не только потому, что Джарлакс успешнее противостоял бы Триль Бэнр, это было и личным желанием псионика. С тех пор как Киммуриэль возложил на себя обязанности Джарлакса, он не мог уделять должного времени и внимания своим ментальным способностям и мечтал о том дне, когда Джарлакс вернется и он сможет снова посвятить себя поединкам с иллитидами и постижению тайн разума. И избавиться, наконец, от необходимости печься о нуждах наемников, а главное, самого Джарлакса, который становился все более непредсказуемым.
– Я знаю все твои сомнения, – проговорил Джарлакс, словно прочитал его мысли, но Киммуриэль был уверен, что это невозможно, потому что сам позаботился о надежной защите от подобного проникновения. – И хорошо, что ты сомневаешься, а то иначе кто заставлял бы меня взвешивать каждый шаг?
– Может быть, собственный здравый смысл?
Джарлакс расхохотался, но сказал:
– Здесь я прав.
– Дела в Мензоберранзане нельзя оставлять без внимания.
– Верно, но наступит день, когда связи, что мы… ты наладил на поверхности, окажутся бесценными для матерей Домов.
– С чего бы это?
– В мире происходят большие изменения. На нас с Энтрери напали духи неферезов. Если Верхний Мир накроет тень, вряд ли матроны захотят остаться в стороне. Кроме того, друг мой, здесь, на поверхности, растет число поклонников Эйлистри. Дзирт До'Урден вовсе не единственный дроу наверху, к тому же жители поверхности относятся к нему все более благосклонно.
– Твой бывший Дом…
– Я никогда к нему не принадлежал, – оборвал Джарлакс.
– Дом Бэнр, – поправился Киммуриэль, – вряд ли еще раз выступит против Дзирта, а если и решится, то его никто не поддержит. Многие жрицы даже считают, что Ллос тайно покровительствует ему.
– Они и обо мне так говорили после неудавшегося жертвоприношения.
– Это казалось очевидным.
– А я ни разу в жизни не преклонил колени пред этой паучьей тварью. Как и Дзирт До'Урден. Если бы он узнал, что его считают любимчиком Ллос, ничуть не сомневаюсь, что его бы это мучило всю жизнь не хуже гнойной раны.
– Тем более она должна ему благоволить.
Джарлакс хмыкнул – что противопоставишь такой логике? Если служишь божеству Хаоса, любая нелепость имеет свое оправдание.
– Как бы то ни было, речь сейчас не о Дзирте, – сказал он. – Сомневаюсь, что Паучья Королева долго еще будет терпеть поклонников Эйлистри, и, когда настанет час расплатиться с этими пляшущими недоумками, судить их, скорее всего, будут Дома Мензоберранзана. И Бреган Д'эрт окажется в этом деле незаменима.
– Даже если придется ждать еще несколько веков.
– Меня всегда отличало терпение, – сказал Джарлакс. – Да и первые плоды наших усилий мы пожнем намного раньше. Как говорят люди, чистая победа.
– Люди часто считают себя победителями, пока их вдруг не вышвырнут в окошко, – проворчал Киммуриэль.
Джарлакс снова хохотнул.
Киммуриэль поглядел вдаль через плечо Джарлакса и сказал:
– Вон твои драконы.
– Тогда прощай, – протянул руку Джарлакс.
Псионик ее не пожал. Тогда Джарлакс похлопал мешочек на поясе, намекая, что ждет того, о чем они договаривались. Киммуриэль высвободил из-под темной мантии руку и протянул ему небольшую коробочку, в которой лежали три пузырька. Глаза Джарлакса довольно блеснули.
– Ну вот, я отворил его сердце, а теперь проникну и в разум, – проговорил он.
– Хотя ни одному нормальному дроу не понять, зачем ты это делаешь.
– Быть нормальным – скучно.
Когда Джарлакс вынул флакончики, Киммуриэль пренебрежительно фыркнул:
– Его мать и детство – вот что раскроет перед тобой его разум.