— Да, пожалуйста, кого-нибудь, кто знал бы лошадей, — уточнила она.
Дейк поднял бровь.
— Это будет трудновато. В большом городе таких людей мало. Кэнди, правда, помнится, пару лет назад работала в скаковых конюшнях.
Памела страшно обрадовалась. Подумать только — иметь возможность пообщаться с этой женщиной. Да просто пообщаться с кем-нибудь, кроме Рэнсома. Не то чтобы она не любила своего дядюшку, напротив. Но она и так проводила с ним слишком много времени вдали от мира. Да, Кэнди — это здорово. Еще лучше то, что не придется иметь дела с этим не в меру привлекательным ковбоем. А уж подружиться с Кэнди Лейрд…
— Мисс Малкольм?
Памела вернулась с небес на землю.
— Я… Ну… А сколько она берет за услуги?
— Триста долларов в день плюс расходы. Но теперь, когда она беременна…
Памела не знала, плакать ей или смеяться. Названная сумма настолько превышала их с дядей возможности, что Дейк мог бы с таким же успехом назвать и миллион долларов в час. В прошлом году они с Рэнсомом взяли в аренду новый участок земли и начали обучать своих собственных лошадей. Затраты на землю и коней пробили брешь в их бюджете, и последние несколько месяцев они с трудом сводили концы с концами. Конечно, со временем все это должно было окупиться, а сейчас…
Девушка поднялась. Дальтон тоже встал — то ли от природной вежливости, то ли от желания поскорее выпроводить ее. Памела снова сунула руку в карман и, нащупав письмо, еле удержалась от того, чтобы смять его. Напрасная поездка, бесцельные хлопоты… Она уже собралась было уйти, как вдруг низкий красивый голос Дальтона остановил ее.
— Если Венди не знала, какое у вас дело, то почему она направила вас все-таки ко мне?
— Я… — Дальнейшие увертки Памелы, как она со всей очевидностью поняла, были бесполезны. — Я сама попросила.
Он приподнял бровь, но не в знак удивления, а так, словно подозрения его подтвердились.
— Я… где-то слышала ваше имя и то, что вы разбираетесь в лошадях, потому что участвовали в родео, — быстро проговорила Памела, надеясь, что теперь он позволит ей уйти, и повернулась. За спиной ее раздался полувздох-полустон, и следующий вопрос буквально пригвоздил ее к полу.
— Как поживает Рэнсом?
Памела резко обернулась и уставилась на Дальтона. Тот просто пожал плечами, а глаза его потемнели.
— Я подумал о Рэнсоме в ту же секунду, как только услышал ваше имя, — тихо произнес он. — А когда увидел ваши глаза, то уже не сомневался. Вы Памела…
Она медленно опустилась на стул. Так, значит, глаза выдали ее этому человеку — глаза бирюзового цвета, такие же, как у любимого дяди.
Дальтон молча смотрел на нее, ожидая, что она заговорит. Но Памела, казалось, не могла найти слов. Смысла таить письмо Рэнсома больше не было, и она вытащила его из кармана, случайно прихватив вместе с ним и бумажку с адресом детективного агентства. Зажав бумажку в одной руке, а письмо — в другой, она никак не решалась протянуть его Дейку.
— Вы в самом деле собирались уйти, ничего не сказав, да?
Девушка оцепенело кивнула, крепко сжимая в руке конверт.
— Почему?
Ну что тут объяснишь? — растерянно подумала Памела.
— Почему, мисс Малкольм? Вы же племянница Рэнсома. Он наверняка рассказал вам обо мне, посылая сюда.
«Да, но он не рассказал мне, какой вы, — хотелось возразить ей, — не сказал, что вы — один из этих распроклятых техассцев, красивых, самоуверенных и обаятельных. Совсем как мой отец».
Памела поежилась. Высокая фигура Дальтона, казалось, угрожающе нависала над ней. И девушка ощущала на себе его давящий взгляд. Разозлившись, она ловким движением бросила листок с адресом агентства в корзину, полную ненужных бумаг.
— Почему вы не захотели признаться мне? — настойчивей повторил Дейк Дальтон.
— Потому что я не доверяю вам, — слетело у нее с губ, и ее щеки вспыхнули огнем.
Дейк неотрывно глядел на нее. Памела в смущении опустила глаза. О Боже, а что, если он потребует объяснить эти слова? Что она скажет? Что не доверяет ему, потому что он слишком хорош собой?
Наконец Дальтон сел в свое кресло.
— Вы мудрая женщина, — вымолвил он.
Удивившись услышанному, она вскинула взгляд. Глаза Дейка потемнели еще больше. В лице не было и следа усмешки.
— Я не имела в виду…
— Я приношу больше неприятностей, чем вам думается, знайте это, Памела Малкольм. Никогда не доверяйте мне. Целее будете.
Глава 2
Памела смущенно и растерянно глядела на Дейка.
— Нам действительно требуется помощь, мистер Дальтон, дядя Рэнсом сказал, что вы лучший в своем деле…
— Нет. Он сказал вам неправду.
Лицо Дальтона застыло, а глаза стали холодными. Некоторое время Памела молча глядела на него. Но ни в его голосе, ни в выражении лица не читалось и намека на боль, так что сама уже не понимала, почему вбила себе в голову, будто под этой маской скрывается истинное страдание. Смазливые ковбои обычно ничего не принимают близко к сердцу. Ее-то отец точно не принимал — а обаятельней его трудно было найти. Это он раскрыл Памеле горькую истину, что чем больше шарма и обаяния на поверхности, тем непригляднее то, что внутри.
Памеле показалось, что Дальтон все-таки пожалел о своем безапелляционном отказе помочь ей и решил объясниться еще раз.
— Мне, право, жаль, мисс Малкольм. Я понимаю, что Рэнсом не знал о том, что я… изменил род занятий. Мне жаль, что я не могу вам помочь. Но кто-нибудь еще…
— Нет-нет, — торопливо перебила девушка, внезапно вспомнив и без того опустошенную чековую книжку. — Не стоит. Мы что-нибудь придумаем…
Его темные брови сошлись к переносице.
— Вы проделали такой путь, вам и впрямь нужна помощь…
— Да нет, ничего страшного, — снова оборвала она, отчаянно пытаясь придумать, что можно сказать еще. Не могла же она объяснить ему, что они надеялись на то, что он поможет им совершенно бесплатно, просто по старой дружбе. Или хотя бы из чувства признательности к Рэнсому, который, надо сказать, в этом и не сомневался: «У него не было настоящей семьи, — заявил Рэнсом, — а я вроде как пригрел его, когда он был еще зеленым юнцом. Ты только дай ему это прочесть, детка, и он придет, вот увидишь. Уж он-то не бросит друга в беде».
Но Рэнсом ошибался. Люди ведь меняются, а он не видел Дальтона уже много лет. Теперь же Памела с одного взгляда на Дейка поняла, что уж он-то точно бросит друга в беде. Она в своей жизни не встречала более надменного и самоуверенного типа. Кроме разве что отца, которому, правда, никогда не изменяло его обаяние, он расточал его на всех вокруг (за исключением только семьи). Дальтон же, видимо, пользовался своим шармом весьма выборочно. И Памела затруднялась ответить, какой из этих двух вариантов хуже.
— Уверен, мы сможем подыскать для вас кого-нибудь, — продолжил Дальтон, а потом прибавил: — Вы сможете получить скидку. — И от тона, с каким он сказал это, Памеле показалось, что он испытывает ее.
— Не думаю, что это нам поможет, — пробормотала она.
Глаза Дейка сузились. И его взгляд остановился на руке Памелы, сжимавшей конверт.
— Почему бы вам не прекратить терзать это несчастное письмо и не вручить его мне?
У девушки перехватило дыхание.
— Оно ведь от Рэнсома, верно?
— Я… Откуда вы знаете?
— Вы держите его так, будто оно жжет вам пальцы. И потом, думаю, Рэнсом не отпустил бы вас ко мне просто так.
Памеле ничего не оставалось, как протянуть Дейку Дальтону письмо.
Взяв письмо, Дальтон не торопился распечатывать его, он долго разглядывал конверт. Наконец поднял на девушку холодные глаза.
— А почему он сам не приехал?
— Он… болен.
В глазах Дейка мелькнула тревога, и Памела вдруг поняла, что он беспокоится о Рэнсоме. Значит, Дальтон действительно был другом дяди; значит, она правильно поступила, что отдала ему письмо.
— Он выздоровеет, — поспешно заверила она. — Просто полгода назад дядя переболел воспалением легких и до сих пор никак не восстановит силы.