Я не ответила. Я не говорила ему не потому, что не хочу ребенка, а потому что сейчас не время. Я не хочу, чтобы ребенок был зачат перед войной или во время. Мне хочется, чтобы мое чадо росло в мирное время. Не знало боли, страха и страданий.
Тряхнув головой, я закусила губу. Просто вспомнила, как много был детей войны в организации «Рассвет». Они рассказали мне свою историю, и… я не хочу, чтобы мое дитя повторило их судьбу. Просто, не хочу.
Мы покинули деревню. Учиха по-прежнему косились на нас с Саске, а я только усмехалась и качала головой. Младший Учиха бежал рядом со мной, хотя его место было рядом с отцом и братом.
- Саске, почему ты бежишь рядом со мной, а не братом? – спросила я у него, пока мы бежали.
- Не знаю, – пожал плечами юноша, перепрыгивая с одной ветки на другую. – А что, вы против моей компании?
- Нет, я не возражаю, – улыбнулась я, перескакивая ветку, делая сальто и продолжая путь.
Мы бежали и разговаривали. Теперь у нас всегда были темы для разговоров: от выбора оружия до тактик боя. Мой подарок, по случаю окончания обучения, он прикрепил на пояс с правой стороны. Плоские ножны, легкий клинок, плоская гарда. Гарды, кстати, практически не было, но в то же время она присутствовала.
Свой клинок я устроила на правом боку. За спиной находился гуань тао. Копию Кусанаги, подарок Того Орочимару-сенсея, я не рисковала доставать, поэтому катана хранится в моей пещере в Мире Призыва. Облегченная броня, на которой каждая чешуйка буквально сияла, протектор с символом альянса на лбу. Правую сторону лица я больше не прикрывала, поэтому каждый видел шрамы на глазу и на щеке. Шаринганом я пока не светила, но понимала, что придется показывать во время битвы. Мне нужен будет полный обзор поля боя, но там уже будет не до конспирации. Там самым важным будет выжить, не дать умереть большому количеству народа и победить в этой гребанной войне!
Я была в авангарде, поэтому была из первых, кто принял бой. Белые Зетсу. Вот же дрянь!
Сражаясь, я прикрывала находящихся рядом со мной шиноби. Тут передо мной появился шиноби из нашей же деревни, но… какой-то не такой. Трещины на лице, странные глаза и тот факт, что он был мертв.
- Какого..?! Воскрешенные?
Белых Зетсу было много, но ведь и мы не в песочек играть явились. То тут, то там вспыхивали лучи и очаги пламени – шиноби использовали стихийные техники. Я тоже не стояла столбом. Услышав, как за моей спиной кто-то упал, я повернулась и не сумела сдержать улыбки.
- Ты чего спину подставляешь, Алая? – недовольно пробурчал мечник, вскидывая оружие на плечо.
- Знаю, что вы уже здесь, – улыбнулась я, глядя на отбивающегося Хаку. – Рада вас видеть. Жаль, что поводом для встречи послужила война.
- Отчего же? Даже хорошо, что поводом было начало войны, а не наш с тобой бой.
- Мы это уже обсуждали, – покачала я головой, глядя на мечника, а после, переводя взгляд на сражающихся. – Я не буду с тобой драться только ради того, чтобы узнать, кто из нас сильнее и искуснее во владении мечом.
Мы разделились. Я оставила этих двоих разбираться с оставшимися Зетсу, а сама направилась южнее. Медленно, но верно мы продвигались дальше. Было трудно. Если Зетсу удавалось кого-то захватить, они «пробовали» чакру и могли превратиться во владельца этой самой чакры. Таким образом, им удавалось посеять смуту в войсках, но оказалось, что я могу найти копии. Это мне подсказал Эльден, связавшись через посыльного.
На мою шею взобрался небольшой восточный дракон. Вытянутое, как у змеи, тело, передние и задние лапки были тонкими и короткими. Крыльев не было совсем. С его помощью я могла быстрее накапливать сенчакру.
Пока я медитировала, шиноби по приказу Какаши начертили вокруг себя круг и не выходили за его пределы.
Когда я входила в режим Отшельника, у меня вокруг глаз появлялись отдельные чешуйки. Но чешуя образовывалась не только вокруг глаз, но и на руках. Киль, так звали дракончика, продолжал находиться на моих плечах. Он не падал даже тогда, когда я наносила удары по копиям.
Проблема с копиями была решена, и мы двинулись дальше. Оказалось, что одну из дивизий альянса пяти стран почти полностью разбил… один шиноби?! Как такое возможно вообще!
Когда я узнала, кто именно это сделал, почувствовала, как внутри меня начало происходить нечто нехорошее. Чакра Курамы забурлила и готова была вырваться за пределы моего тела.
- Курама, прекрати, – взмолилась я, упав на колено. Меня била дрожь. – Курама, мне больно!
Эти слова подействовали, и Лис постарался успокоиться, а после начал посылать мне волны нежности, сожаления и тепла. Он, таким образом, извинялся за то, что причинил мне боль. Он извинялся, и я его простила, но попросила больше так не делать. Он мне едва систему циркуляции не выжег!
- Наги, ты как?
Я подняла глаза и увидела обеспокоенный взгляд Куренай. Покачав головой, дав понять, что со мной все в порядке, я поднялась на ноги. Нас ожидал враг, а заставлять ждать… не очень хорошо.
- Кажется, ты переобщалась с кукольником.
Хихикнув, я вгляделась вдаль, и… едва челюсть не потеряла!
- Вот же… охламон, – прорычала я, а после сорвалась с места и переместилась к жабе, на голове которой стоял Наруто. Отмочив ему сильнейший подзатыльник, я нахмурилась и сложила руки на груди. – Наруто! Что ты здесь делаешь, чудо мое лохматое?
- Наставница…. Я не мог оставаться в стороне! Эта война… она фактически за меня и мою сестру! Неужели вы думали, что я ничего не узнаю?!
- Идиот, – крикнула я, снова отвесив ему затрещину, но тут же обняла покачнувшегося юношу, гладя по голове и залечивая шишки. – В том-то и дело: эта война ради твоей защиты. Мы сражаемся, чтобы защитить тебя и Хану-чан. Мы сражаемся за ваше будущее. Я надеюсь, у тебя хватило мозгов не тащить сюда и Хану-чан?
- Я не совсем идиот, – пробурчал он мне в плечо, до сих пор находясь в моих объятиях. Отстранившись, я заглянула ему в глаза. – Наставница, со мной все будет в порядке. Ведь я и Саске-теме уже не те дети, которых вы забрали с Академии. Хана-чан осталась с мамой. Я пообещал им, что вернусь целым и невредимым и намерен сдержать обещание.
- Ох, – вздохнула я, потрепав его по голове и отойдя назад. – Все равно ведь все уже для себя решил, так есть ли смысл препятствовать? Только вот что-то мне подсказывает, что твой отец будет не в восторге от подобного.
- Кстати, а где он? – вспомнил Намикадзе, крутя головой.
- Добе, ты идиот, – хмыкнул Саске, приземляясь рядом со мной. – Все каге сражаются с нашим главным врагом.
- Учиха Мадара,… – прошептала я, глядя вперед.
- Что?
- Учиха, ноги мне в рот, Мадара, – прорычала я не своим голосом, светя красными глазами.
- Сенсей, стойте!
Но я уже не слушала. Сорвавшись с места, я добралась до Мадары и нанесла удар ногой, он натолкнулась на блок. Зарычав от досады, я отскочила.
- Хм, красные волосы и красные глаза…. Ты джинчуурики?
- Пшел в жопу, мудак, – оскалилась я, показывая фак и снова нападая.
- Какие девушки нынче невоспитанные, – покачал головой, снова блокируя атаку. Но от одного удара он не смог уйти. – А ты интересная. Как твое имя?
- Твоя смерть.
- Хм, где-то я это уже слышал…. Ты, значит, джинчуурики Девятихвостого? Как поживаешь, Кьюби но Йоко?
- А тебя ебет? – моими губами спросил Лис, перехватив контроль над телом.
- Кьюби? – расширил глаза Мадара, но после вернул на свое лицо выражение «кирпич». – Так ты сумел сломать своего джинчуурики?
- Никого он не ломал, – снова произнесла я, глядя на него своими глазами. А после, моргнув, и глаза снова красного цвета с вертикальным зрачком. – Мы просто делим одно тело. Как-то это пошло прозвучало, нет?
Со стороны это выглядело странно, и я не сдержала смешка, представив, как это выглядит. Один цвет глаз – легкая хрипотца и рычащие нотки. Другой цвет глаз – обычный девичий голос. Как светофор, ей Богу!