Прямо за спиной монстра из стены торчал розовый мутноватый кристалл, светящийся слабым светом.
— Что это за хрень? — спросил я у невозмутимо уставившегося на меня Тёмного, — Что ты здесь охраняешь?
Но на чёрной невозмутимой роже монстра не появилось и намёка на эмоции. Только по-прежнему продолжал довольно скалиться, словно издеваясь.
Мортимэль снова застонала, её лицо скривилось от боли, а на лбу выступили капли пота.
— Ну ладно, — пробормотал я, перехватывая поудобнее рукояти оружий и медленно подступая к Тёмному. — Всё будет хорошо.
Последнюю фразу я адресовал скорее девушке, собираясь её утешить. Бедняжка ещё не знала, что рано или поздно всё действительно закончится благополучно, а пока мне предстояло подобрать «ключи», чтобы преодолеть очередное препятствие.
Значит, эта тварь была особенно опасной. Наверное, какой-нибудь страж или типа того, поставленный, словно часовой, охранять эту светящуюся розовым светом штуку у него за спиной.
Я сделал пробный выпад, выдерживая дистанцию и разрезая воздух прямо перед мордой Тёмного, но он даже не шелохнулся. Просто стоял, как вкопанный очевидно выжидая, когда я сделаю ошибку и подойду ближе.
Вот бы иметь арбалет в такой ситуации, хоть они и были малоэффективны против этих живучих тварей.
Ладно! Была, не была! Я сделал шаг навстречу и в то же мгновение рука Тёмного пришла в движение. Из кисти моментально показался костяной клинок, выдвигающийся как когти Росомахи, который тут же и устремился в мою сторону.
Поскольку Мортимэль уже была тяжело ранена, я не собирался отступать назад, поэтому попытался парировать этот удар, но не успел вовремя и пропустил.
Острая как мачете кость отсекла мою кисть вместе с удерживающим её кинжалом, и я невольно взвыл от пронзившей руку боли.
Не дожидаясь логического конца, я моментально запустил процесс возрождения.
...ЗАГРУЗКА...
В следующие разы я предупредил Мортимэль, чтобы она не вмешивалась несмотря ни на что, и точно так же потратил их на попытки парировать кинжалом молниеносную атаку Тёмного.
Помимо стратегической цели устранения противника, я, безусловно, испытывал практический интерес к изучению своего врага.
В этом мире определённо существовала механика критических ударов, ведь об этом напрямую гласило описание «Парирующего Кинжала», поэтому я собирался научиться в совершенстве владеть им.
Чёрт, это было подобно тому, чтобы засовывать руку в капкан, надеясь преждевременно ускользнуть от закрытия пластин. Казалось, монстр рубил со скоростью света и всегда непредсказуемо — разными руками под различным углом.
Вскоре я перестал считать попытки и, наверное, раза с десятого у меня, наконец, получилось отбить атаку Тёмного.
Костяной клинок высек сноп искр из Парирующего Кинжала, раздался характерный звук, напоминающий глухой писк в ушах, и время на несколько секунд замедлилось, будто всё происходило в вязком желе. Я изумлённо смотрел, как медленно разлетается вспышка искр, как отлетает в сторону костяной клинок Тёмного, а затем время вернулось на круги своя и снова потекло так быстро, что уже в следующее мгновение меня, ошарашенного от произошедшего, разрубило напополам.
...ЗАГРУЗКА...
Теперь я точно знал, как работает механика парирования. Когда я отражал кинжалом удар, время замедляло свой ход, и у меня был шанс для ответной атаки.
Всё остальное было делом техники.
Вскоре, с третьего раза у меня снова получилось отбить атаку Тёмного, и когда в ушах раздался глухой писк, я ткнул зажатым в правой руке мечом прямо в глаз монстра. Клинок вспыхнул ярко-красным светом при столкновении с головой Тёмного, и та буквально взорвалась, разбрызгивая фонтан чёрной крови.
— Ты видел? — выкрикнула поражённая этим видом Мортимэль, — Твой меч светился красным!
Я посмотрел на клинок, и теперь он поблёскивал серым цветом стали, как обычно, словно ничего и не произошло.
— Это индикатор критического урона, — пояснил я, но девушка в ответ лишь недоумённо пожала плечами. В тот вечер, когда мы общались в доме бургомистра Эндера, я изрядно поднабрался вина и употреблял много типичных для нашего мира словечек, но не привычных для здешних обитателей, так что девушка потихоньку привыкала, что иногда я могу нести подобный вздор.
Что же, Кинжал Парирования оказался весьма полезным инструментом. Не знаю точно, насколько выше был наносимый критический урон, но судя по лопнувшей голове Тёмного, которая разлетелась в разные стороны, словно перезрелый арбуз, здесь явно было не меньше привычных для игр двухсот процентов. А ведь эти твари отличались повышенной стойкостью! Страшно представить, что будет, если применить этот кинжал на человека.
С другой стороны, в обычных условиях механика парирования была бы малоприменимой, потому что необходимо было досконально изучить соперника, все его атаки и движения, чтобы неудачно парируемый удар не стал последним. К счастью, в моём арсенале было неограниченное количество попыток, что позволяло мне всегда эффективно наносить максимальный урон.
— Что это такое?
Моё внимание привлекла Мортимэль, которая с любопытством рассматривала торчащий из стены кристалл. Я сделал сохранение, подошёл поближе и дотронулся до него рукой. Шероховатая матовая поверхность была тёплой и светилась розовым светом.
— Не знаю, но мне показалось, что эта тварь намеренно стояла здесь, как охранник.
— Может быть, — согласилась Мортимэль и тоже дотронулась рукой до светящейся поверхности кристалла. — Раньше здесь такого не было. Встречалась только самая обычная железная руда. А эта выглядит, как будто имеет отношение к магии. Нужно будет показать его Рикерту, нашему кузнецу.
Мы решили оставить пока загадочный минерал и последовать дальше. В первую очередь главной задачей было уничтожение Тёмных, а полезные ништяки, если таковые найдутся, послужат приятным бонусом.
В следующие несколько часов, мы как следует нагулялись по извилистым коридорам каменоломни. Постепенно счёт убитым монстрам уже пошёл на десятки.
Когда мы уставали, то останавливались и делали по небольшому глотку из пузырька с жёлтым отваром от Аники. Хватало только немного смочить рот, чтобы моментально почувствовать себя лучше. Когда получали незначительные ранения, то обрабатывали рану красным зельем и они тут же затягивались. Алхимия в этом мире была, несомненно, очень крутой и невероятно полезной.
Большинство работы я старался проделывать сам, чтобы лишний раз не подвергать девушку опасности и по возможности уберегать от ненужных сражений. Я просил её подключаться только в том случае, если Тёмных было слишком много, и была угроза окружения.
Тогда Мортимэль проявляла себя во всей красе. Её огненно-рыжий хвост раскачивался в разные стороны, а меч порхал и жалил, словно разъярённая кобра. А ещё она задорно кричала, когда рубила и резала. Настоящая валькирия, дева битвы. Она сводила меня с ума.
За прошедшее время мы здорово сплотились, так что стали действовать слаженно, как единый механизм. Было в нашем тандеме нечто особенное, и уж не знаю, что послужило тому причиной — проведённый таинственный обряд Братства Крови и тот факт, что мы породнились, или же просто совпадение. В любом случае, теперь я не позавидовал бы никому, кто встанет у нас на пути.
Время от времени, мы останавливались и сверялись с картой. Некоторые проходы действительно не были отмечены, так что становилось понятно, что их проделали Тёмные. Многие из них вели в широкие карманы с розовыми кристаллами, которые точно так же охранялись неподвижными стражами.
Я выходил вперёд и оттачивал до совершенства мастерство парирования. Теперь у меня получалось гораздо лучше. Я отбивал почти все удары, промахиваясь только в одном случае из пяти. В замедлении времени было что-то головокружительное, и я натурально упивался моментом, когда после парирования кинжал взрывался искрами, в ушах раздавался глухой писк, и открывались несколько секунд для нанесения ответного удара. Тогда я с упоением всаживал раскалённый до красна меч в уязвимые зоны монстров, и наслаждался разливающимся фонтаном чёрной крови Тёмных.