— Честно говоря, никогда. Катара покачала головой.
— Что ж, пора привыкать. Думаю, на этот раз придется смириться с потерей.
— Да, кажется, на сей раз я влип, — согласился он.
— Дующий в южном направлении ветер приносит с собой тучу гальки, — изрекла Катара.
— И что это, спрашивается, означает? Послышался звук приближающихся шагов.
— Это означает, что если твою судьбу несет ветром, лучше не сопротивляться и покорно лететь в том же направлении, — пояснил Бентли. — Возможно, нам стоит начать переговоры, чтобы обсудить условия с вождем Матрики.
Велли слегка повернул голову. Слуга стоял рядом, протягивая руку, чтобы помочь ему подняться. Катара отпустила его и встала. Одна из женщин маячила за спиной Бентли, целясь в него из обоих парализаторов, в то время как третья собирала поводья верблюдов.
— Обсудить условия? — переспросил Велли. — С грабителями условия, не обсуждают.
— Я начинаю уставать от этого слова, — предупредила Катара.
— А я начинаю уставать от постоянных попыток вернуть своих же верблюдов. Вы учинили настоящий грабеж, и никакие семантические выверты не изменят истинного значения этого термина.
Похоже, его укол попал в цель.
— Ладно, называйте, как хотите, — раздраженно отозвалась она, — но никаких верблюдов вы не получите. Для вас они всего лишь игрушки, и, вероятнее всего, дома у вас полно животных. Если хотите изложить свои жалобы Матриарху, дело ваше, но слишком больших надежд не возлагайте. Племя прежде всего.
Велли переводил взгляд с одной женщины на другую и встречал только угрюмую решимость. Больше они не позволят застать себя врасплох. А перспектива провести ночь под открытым небом, без купола, совершенно не привлекала.
— Ну, так и быть, — кивнул он. — Потолкуем с вашим Матриархом. Женщины позволили мужчинам сесть в седла, а сами устроились поверх громоздких тюков. Небольшая кавалькада устремилась в том направлении, куда первоначально ехали женщины.
Через полчаса пути они добрались до входа в пещеру в северной стене каньона. Из пещеры высыпала толпа женщин и детей. Они переговаривались на своем непонятном языке.
— Пойдем с нами, — сказала Катара по-английски и повела их в черную пустоту, оказавшуюся гигантским лавовым туннелем. Одним из немногих, не обвалившихся за последнее тысячелетие, с тех пор как на плато Тарсис извергались последние вулканы. Он был около тридцати метров в ширину, а глубину никто не позаботился измерить. Иногда такие туннели тянулись на сотни километров.
Женщины вели своих пленников все дальше. Пройдя с полкилометра, мужчины огляделись. Ни малейших следов разрушения.
Наконец они остановились в месте, освещенном гирляндами многоцветных огоньков, словно снятых с рождественской елки. В середине светового круга сидела старая женщина с лицом морщинистым и обветренным, после многих лет пребывания в суровой марсианской атмосфере. Осмотрев мужчин, она что-то сказала.
Бентли, запинаясь, пробормотал несколько слов.
— Бентли! — поразился Велли. — Ты знаешь этот жаргон?
— Всего пару слов, сэр, — прошептал Бентли, — но я попытаюсь донести до нее наши тревоги.
Старуха кивнула. Бентли, опустившись на колени, положил руки на песок у ног женщины. Та стала допрашивать его, и он покорно отвечал, иногда обращаясь к Катаре за подсказкой, после чего нерешительно задал свой вопрос. Веяли умирал от желания узнать, о чем они говорят, но благоразумно держал язык за зубами. Старуха разразилась речью. Бентли кивнул, и она немедленно что-то приказала окружившим ее женщинам. Те долго перешептывались, после чего, хотя и не слишком охотно, согласились.
Бентли, мгновенно это поняв, поцеловал ладонь старухи и снова положил руку на песок перед ее поношенными башмаками. Она добавила еще что-то, и Бентли вспыхнул.
Женщина рассмеялась.
— Дак? — спросила она, и остальные заулыбались.
Две женщины помоложе вступили в круг и после долгого диалога указали на Велли.
Бентли согнулся от хохота. Женщины яростно уставились на него.
Он, с трудом подбирая слова, объяснил им что-то. Разочарованно бормоча, они отступили. Старуха встала и удалилась.
Пожилой слуга тоже поднялся и вернулся к господину. Велли так и распирало любопытство.
— Что она сказала? Они отдадут верблюдов? — не выдержал он.
— Тише. Нужно держаться с достоинством, — увещевал Бентли. Женщины отвели пленников к выходу, но остановились ярдах в двадцати от него и показали на палатку из грубой ткани, натянутую на витые столбики из легированной стали. Велли узнал в них части защитного экрана панели солнечной батареи. Столь нетрадиционное применение весьма сложной технологий казалось странным, мало того, бессмысленным. Почему бы не воспользоваться обыкновенной палаткой?
По крайней мере, под был чисто подметен, и даже насыпан слой мягкого песка, заменявший тюфяки. Едва мужчины заползли внутрь, как их тюремщицы немедленно опустили клапаны палатки, не позволяя в деталях разглядеть лагерь. В верхнее отверстие проникал неяркий свет, безуспешно соперничая с лучами вечернего солнца, льющегося во входное отверстие пещеры.
Прежде чем Велли принялся пытать Бентли, за стеной палатки завозились, и Бентли открыл клапан. На полу лежала небольшая фляжка с водой. Бентли что-то сказал, поднял фляжку, сделал глоток и протянул ее Велли.
— Чересчур минерализована, но вполне приемлема, — заверил он. Велли набрал в рот воды, но тут же выплюнул на песок.
— На вкус чистая грязь, — фыркнул он. — Прикажи принести нам настоящей воды.
— Это и есть настоящая вода. И, боюсь, это все, что мы получим, — развел руками Бентли, многозначительно глядя на влажное пятно на песке.
Велли поднял маленькую фляжку — не более чем на пол-литра.
— О, брось! Ты шутишь!
— К сожалению, нет. Эти люди живут на грани нищеты. Перебиваются, как могут. У них и на себя-то не хватает.
Велли высунул голову из палатки и огляделся. Стоянка кочевников кишела людьми. У входа в пещеру паслись тощие верблюды, выискивая скудные кустики пустынной травы. Чуть ближе стайка малышей, на одном из которых уже красовалась рубашка Велли, кидалась камешками в измятый обломок металла, громко звеневший при каждом попадании. Грудные младенцы играли под присмотром матерей и девочек постарше. Кое-кто прял верблюжью шерсть. Остальные рылись в вещах пленников. Велли обреченно наблюдал, как одна из женщин методически превращает их надежное убежище в неровные полоски пластика, а другая разбивает серебряный заварной чайник тупым концом пустого кислородного баллона. В нескольких ярдах от нее еще одна кочевница перемешивала что-то белое и тягучее в тарелке спутниковой антенны, очевидно, принадлежавшей другому несчастному путнику.
Похоже, Бентли сказал правду: эти люди действительно жили на грани. А может, и за гранью.
— А куда подевались мужчины? полюбопытствовал Велли, оборачиваясь.
— Возможно, ушли с караванами. Люди Матрики основали торговый путь в дальние восточные колонии.
— Зато их женщины понятия не имеют о стратегии выживания. Взгляни, как они расправляются с нашим снаряжением.
— Не думаю, что вы правы, — покачал головой Бентли. — Просто для тех же материалов они находят иное применение, вот и все. Велли уронил клапан и, вернувшись, лег рядом со слугой на песок.
— Бентли, старик, я поражен! Ты говоришь на их языке и, похоже, знаешь все обычаи. Где ты всего этого набрался?
Бентли отвел глаза.
— О, это было давно. Мой отец увлекся программой вашего дедушки по разведению верблюдов и по какой-то причине вбил себе в голову, будто кочевники должны знать о верблюжьих скачках нечто такое, что непременно нам пригодится. Поэтому и нанял наставника обучать меня их языку. Но все, разумеется, оказалось впустую: редкие кочевники, приезжавшие в город, не могли сообщить почти ничего ценного, а я… э-э… так и не добился приглашения в их лагерь.