— А это где?
— Улица Берзарина, знаешь такую?
— Берзарина, говоришь? Ага, знаю, метро «Октябрьское Поле».
— Откуда дровишки?
— У меня там родственники живут.
— Случайно не в седьмом доме?
— В седьмом!
— Корпус два?
— Не-а, корпус один.
— Так ты со мной поедешь?
— Куда же я денусь?
После уроков они забежали к Гошке, наскоро поели супу с клецками и побежали к метро.
— Слышь, Гошка, — задумчиво проговорил уже в вагоне метро Леха, — вообще-то в таких случаях вознаграждение полагается.
— Да, — кивнул Гошка, — вроде полагается.
— И ты его тоже не возьмешь?
— Посмотрим.
— Чего смотреть-то?
— Все будет зависеть от того, в какой форме это вознаграждение предложат.
— В какой еще форме?
— Ну, не знаю, посмотрим…
Гошка не знал, как объяснить Лехе насчет человеческого достоинства в такой, можно сказать, щекотливой ситуации. Люди разные бывают, среди них немало встречается неблагодарных хамов. И надо быть ко всему готовым. Хотя получить вознаграждение было бы совсем неплохо.
С помощью Лехи они быстро добрались до места. Домофон в подъезде был сломан. Они поднялись на восьмой этаж, позвонили в железную дверь, за которой располагалось четыре квартиры. В двери был глазок. Им никто не открыл. Они позвонили еще раз. Но вот за дверью послышались шаркающие шаги и немолодой женский голос спросил:
— Вы к кому?
— К Гореничу Анатолию Васильевичу.
— А зачем он вам?
— Мы нашли его документы, хотели вернуть…
— Минуточку, одну минуточку!
Женщина повозилась с замком и открыла дверь. Интеллигентного вида очень пожилая женщина в теплом халате и с сигаретой в руке. Она выжидательно смотрела на них. Гошка вынул из сумки бумажник:
— Вот…
Женщина вдруг страшно побледнела. Протянула руку к бумажнику, но вдруг резко ее отдернула.
— Это ваше? — решил узнать Леха.
— Да, да, да… вот что, молодые люди, пройдите в квартиру.
— Хорошо, — кивнул Гошка, по-прежнему держа в руке бумажник.
Они вошли в квартиру, чисто прибранную, но пропахшую табачным дымом.
— Ботинки снимать? — осведомился Леха.
— Нет, нет, не стоит… А куртки повесьте вот сюда.
Наконец она провела их в комнату, обставленную довольно скромно, и усадила на диван. Сама же она села за стол и от еще не потухшей сигареты прикурила новую. Глубоко затянулась и сказала:
— Откуда это у вас?
— Я нашел бумажник вчера вечером, совершенно случайно, я шел и споткнулся… ну и вот…
Женщина не спускала с Гошки глаз, словно ощупывала его взглядом. Ему было как-то не по себе.
— И что дальше?
— Дальше я вот привез бумажник вам. Собственно говоря, мы пойдем…
— Погоди. Где ты нашел бумажник?
— На улице.
— На какой?
— А зачем вам? — удивился Гошка.
— Прошу тебя, ответь!
— Ну, в Живаревом переулке.
— В Живаревом?
— Да, в Живаревом.
— Вчера?
— Вчера вечером.
— И как, по-твоему, он там долго лежал?
— Я не думаю, что долго.
— А мог бы ты показать это место?
— Мог бы, наверное.
«Как все странно, — подумал Гошка. — И чего она из меня душу тянет?»
— Молодые люди, вы не очень торопитесь?
— Торопимся, — заявил вдруг Леха, который чувствовал себя очень неловко. Сидит, молчит, как пень, и вроде чего-то ждет. Ясно — никакого вознаграждения им тут не обломится, так чего зря время терять?
— Торопитесь? Какая жалость. А вы не могли бы оставить свои координаты, номер телефона, к примеру?
— Зачем это? — не слишком вежливо спросил Леха. — Мы вам вернули ваше имущество, и дело с концом. Пошли, Гошка! А вы, между прочим, в лопатник даже не заглянули.
— Что? — растерялась женщина.
— В бумажник, — перевел Гошка.
— Ах да, верно…
Она взяла с дивана бумажник, раскрыла его, достала паспорт, и вдруг плечи у нее задрожали, пепел с сигареты упал на стол возле пепельницы, а по щекам покатились крупные слезы.
«Влипли, — подумал Гошка с тоской. — Сейчас выяснится какая-нибудь пакость…»
— Мальчики, милые, вы даже не понимаете, что вы для меня сделали. Вы мне вернули надежду!
— Какую надежду? — оторопел Леха.
— Дело в том, что мой сын… Это его бумажник…
Они выжидательно смотрели на женщину.
— Мой сын уже три дня как пропал…
Глава II
ЛИДИЯ ПАВЛОВНА
— Пропал? — переспросил Леха. — А вы в ментуру-то обращались?
— Обращалась, — вздохнула женщина, — но они говорят, что еще рано. Мол, мало ли куда мог податься взрослый мужик… А я знаю, я чувствую — он попал в беду. Я до вашего прихода даже думала, что его… что его больше нет в живых, а теперь у меня появилась надежда… Вы и представить себе не можете, как я вам благодарна… Понимаете, сейчас про Толю нельзя уже сказать, что он исчез бесследно, след обнаружился. Я, конечно, не знаю, что делать… как быть…