Пришлось Зимину отправиться на поиски Грегора. Легче всего в это время суток его можно было обнаружить возле супермаркета. Был там один массивный цветочный вазон, к которому Грегор любил прислоняться.
Получив в Пункте контроля за здоровьем обязательную к употреблению щедро насыщенную полезными витаминами бесплатную булочку, Зимин удобно устроился в кресле для любителей бодрящей музыки и стал ждать. Место будто бы специально было приспособлено для наблюдения за входом в супермаркет.
Буквально через несколько минут, а это означало, что он достаточно хорошо изучил образ жизни местных жителей, объект его ожидания появился во всей своей красе: в синих штанах, желтой куртке и выразительной красной шапке. Зимин неторопливой походкой пошел навстречу, вынимая на ходу беруши из ушей и выбрасывая булочку в мусорный ящик.
— Здравствуй, Грегор.
— И тебе не хворать.
— Скажи мне прямо, я хороший человек или так себе? — Зимин старался выглядеть серьезным.
— Ты, Зимин, совсем плохой «злюка», — ответил Грегор и неприятно прищурился.
Зимину гримаса Грегора не понравилась. Известно, что «злюки» считают такой неприятный прищур наилучшим способом выразить презрение. Но он не мог сообразить, чем заслужил такую резкую реакцию. Вроде бы вел себя вполне осмотрительно, сложившегося кодекса поведения не нарушал, норов не показывал. Да, добычей не делился, так это потому, что добытчиком никогда не был, для этого требовались какие-то особые умения, которых он был от природы лишен. Никого, вроде, не закладывал. Даже если бы захотел, ничего не вышло бы. Времена доносов давно прошли. Правоохранители старались без особой нужды в разговоры с жителями не вступать. Все, что им нужно знать о проступках и намерениях обитателей восьмого квартала, они узнавали с помощью своих видеокамер и контролирующих приборов.
«Это потому, что мы никому не нужны, — с грустью подумал Зимин. — Позабытые и позаброшенные. На веки вечные лишенные смысла существования. Отщепенцы. Не удивлюсь, если Марго и Грегор инстинктивно ненавидят меня именно за то, что я пытаюсь найти какой-то смысл там, где его нет, и никогда не было. Не исключено, что они по-своему правы, и мои робкие попытки отыскать ответ на вопрос, что заставляет людей продолжать жить, приносят только вред и разочарование, сбивают народ с верного пути».
Он сразу почувствовал фальшь в своих рассуждениях. Зимин знал, может быть, лучше, чем кто бы то ни было другой, что, утратив смысл жизни, люди довольно быстро угасают, теряют способность выживать, смерть не только перестает их страшить, но и становится притягательной. Или, что еще хуже, оставляет равнодушными. Так уж они устроены. Но существует и своеобразная психологическая защита от этой напасти. Стоит смыслу начать ускользать, организм моментально придумывает ему какую-нибудь замену. И совершенно неважно, какие идеи овладевают человеком. Пусть даже самые бессмысленные и идиотские. Зимин догадывался, что тут дело не в самих идеях, а в их наличии.
Вот, скажем, тот же Грегор. Зимину было интересно узнать, считает ли он свои поступки осмысленными или подчиняется исключительно врожденным инстинктам? Пока Зимин ответить на этот вопрос не сумел, но он не прекращал попыток добраться до истины, поскольку понимал, что ответ должен быть получен и помещен в будущую книгу. Почему? Да потому что так поступают писатели. В этом смысл их существования, тот самый, так необходимый организму, не исключено, что совершенно идиотский.
Зимин даже не предполагал, какая это трудная задача: разобраться с мотивами поведения Грегора. Они были знакомы уже несколько лет, но этот человек по-прежнему оставался для него полной загадкой. Слишком многие его поступки не находили логического объяснения. Скажем, что вызвало его явное неудовольствие на этот раз? Зимин, что ли, не вовремя сплюнул? Или задал оскорбительный вопрос, с которым настоящий «злюка» никогда бы не обратился к своему знакомому? Да, со своими вопросами он попадает впросак не в первый и явно не в последний раз. Предсказать реакцию обитателей Трущоб было очень трудно. Например, почему сегодня возмутился Грегор? Скорее всего, все дело было в рассогласовании смыслов. Вот только как его преодолеть?