— Да нет, у тебя вполне нормальный нос. Я пытаюсь понять есть ли у тебя ресницы за такими очками.
— Я не страдаю мадарозом.
— Боже мой, Марина, это была шутка.
— Простите, у меня нет чувства юмора или оно весьма специфическое, вам непонятное, — отпивает глоток кофе и ставит на стол чашку, а я по-прежнему слежу за ее движениями.
— Скажите, у вас есть девушка? — вновь поворачивается ко мне и пристально на меня смотрит.
— Ой, ой, ой, полегче, Марина, мы знакомы второй день, для меня это слишком быстро, — демонстративно прижимаю руки к груди.
— У вас есть девушка? — игнорируя моё высказывание, допытывается Марина.
— Есть, — таки сдаюсь под ее натиском.
— Вот и я думаю, что есть. Поэтому у меня возникает вопрос, зачем вы меня так разглядываете? Я более чем уверена, что ваша девушка обладает прекрасными внешними данными. Сейчас вы мне скажите, что хотите получать эстетическое удовольствие от меня? Это брехня. Для этого у вас есть девушка или вы бы выбрали Полину.
— Кого?
— Ординатора с длинными ногами.
— Да, у нее они длинные. Симпатичная девка. Кстати, вкусные кексы, ты молодец.
— Я знаю.
— О чем ты сейчас думаешь?
— О том, что у вас на ботинке труп таракана.
— Не бойся, Маришенька, когда-нибудь он отлипнет от моего ботинка. Не стоит их бояться, в отличие от людей, большого вреда они не приносят. Более того, некоторые пациенты утверждают, что рыжие являются хорошими собеседниками.
— Во-первых, не называйте меня так, — вполне серьезно произносит она. — Во-вторых, я предпочитаю других собеседников.
— Я подумаю, как тебя называть. Раз у нас так много свободного времени, будем сейчас писать посмертник.
— А кто умер?!
— Понятия не имею. Кинули историю вчера вечером из реанимации.
— Вы что не видели пациента, который умер?
— Нет, — встаю с дивана и иду мыть чашку. — Реанимация не всегда успевает вызвать профильного врача, лажают, конечно, но что поделать. А так как мужик помер от нашего диагноза, фактически лечащим врачом является тот специалист, который консультирует реанимацию. То есть я или Дмитрий Александрович.
— Это тот, у которого Полина?
— Да.
— Ясно. Жуть какая.
— Привыкнешь. Кстати, ты знаешь, что ординаторы, как и все врачи, дежурят раз в месяц по субботам?
— Судя по списку на стене, я догадалась.
— В эту субботу дежурю я. Ты со мной.
— Не могу, в эту субботу я работаю, — блин, весь кайф мне обломала, я и так буду после пьянки, мне будет тяжко. — Не волнуйтесь, у вас будет прекрасный собеседник и помощник.
— Кто? Длинноногая?
— Нет. Таракан.
— Один-ноль в твою пользу. Все, садись за компьютер, печатать будешь ты. Не дрейфь, диктовать буду я. Но схему посмертника запоминай. Их будет много и бояться их не нужно, — Марина присаживается за компьютер, открывает шаблон и начинает печатать под диктовку. — Кстати, где ты работаешь?
— В аптеке. Я поменяюсь и в субботу выйду с вами.
— Я просто счастлив. Ты работаешь только на выходных?
— Нет. Я работаю в ночные смены, а в выходные днем заменяю некоторых девочек.
— А живешь одна? — на кой хрен я этим интересуюсь?
— Одна. Я снимаю студию.
— Ты неместная что ли?
— Я родилась и выросла здесь. Может быть хватит задавать вопросы о моей личной жизни? Иначе я подумаю, что и вправду вам интересна.
— Так может интересна, — Марина так скривила лицо, что я понял-не поверила. Интересно, если к ней реально подкатить, сколько потребуется времени, чтобы уложить ее в кровать? Да, Озеров, что-то не туда тебя несет.
— Так что, оставляем основной диагноз таким? — вновь меня приводит в чувство голос Марины.
— Пусть будет да, надеюсь угадали.
— Не смешно.
— А зря, в нашей профессии нельзя быть слишком серьезным. Все, сохраняй и распечатывай. Давай сегодня закончим рабочий день вовремя.
***
Резюмируя прошедшие пять дней, могу сказать, что, несмотря на некоторые нюансы специфического общения с Мариной, она идеальна в качестве помощницы. Меня даже перестали бесить ее огромные очки, в глубине души чем-то она мне даже нравилась.
— Вы серьезно?! Что это за убогость? — указывая на мой подарок, как всегда в своей самоуверенной манере, вещает Марина.
— И что тебе не нравится? — снимаю халат и вешаю в шкаф.
— Заверните его красиво, а не просто ткните коробку в пакет.
— Я думаю, что, когда я пойду на день рождения своей сестры, обязательно дам тебе коробку, которую ты красиво упакуешь и бант нафеячишь, а тридцатитрёхлетнему мужику сойдет и так. Не грузи меня. Все, я пошел. Через час можешь уходить, если чего случится — звони сразу мне, а я кого-нибудь напрягу. Не забудь, ты завтра со мной дежуришь.