1
Все персонажи и события с ними происходящие рождены фантазией автора. Любое совпадение с реальностью совершенно случайное.
1
Сентябрь 2003 г.
— О, Вселенная! Марат! Где тебе удалось откопать такое сокровище?!
— Я представляю в каком ты шоке. Ты ж первый раз видишь.
— Послушай, я понимаю, что с бедой нужно ночь переспать, но чтоб потом ещё на ней и жениться... Уму собачьему непостижимо! Как тебя угораздило?!
Чиркнул зажигалкой, прикурил невесть какую по счёту "Мальборо. Лайт", хлебнул коньяку и тяжко вздохнул.
Марат — крупный, под два метра ростом, мужчина, в прошлом штангист, слегка подзаплывший к своим пятидесяти с копейкой годам, с коротким ёжиком начинающих седеть тёмных волос и с настолько протокольным лицом, что я б на улице зассала спросить у него время. А встретившись в тёмном переулке драпала б со всех ног и орала: "Спасите-помогите, люди добрые! ГрабЮт!"
— Так, ну всё-таки. — не унималась я. — Где ты взял себе такую чудесную, милую, вежливую и главное, благодарную супругу?
Ещё один тяжкий вздох. Ещё глоток. Ещё затяжка.
(Ну, вот сейчас-то меня, такую любознательную, и пошлют. Ибо нехер к людям в душу лезть.)
Мы остались вдвоём за столом пустого ресторана, официанты и уборщицы растаскивали последствия банкета на две сотни человек, организованного в честь дня рождения супруги Марата Марины.
Марина, миниатюрная блондинка, отбыла восвояси пару часов назад до глубины души оскорблённая подарком мужа. Она хотела белый "Бентли", а получила "брызги шампанского", чем была крайне раздосована и в фразах: "Да ты охуел!", "Да чтоб ты сдох!", "Да как же ты мне надоел!", "Ты никогда меня не слышишь!" поблагодарила мужа перед многочисленными гостями и гневно тряся бриллиантами в ушах, на шее и в высоко поднятых волосах, стуча каблуками, как лошадь на параде, проследовала мимо остолбеневших зрителей этого безобразного зрелища. Миниатюрность фигуры компенсировалась стервозностью характера в полной мере. Эдакий концентрат.
— Я был в Сочи. Только что развалился СССР и у меня попёрло дело. Оно и сейчас меня кормит, растёт и развивается. Машину себе купил. Блатную. "Мерседес". Чёрный. Я ж какого ляда купил "брызги шампанского"? Она такую сказала. Белую захотела сегодня в обед. За три часа до банкета. Ладно. Хер с ней. Я в своей советской юности и мечтать не мог, что буду "Мерседесом" рулить. Только в журналах импортных и видел. Мчу, ночные огни, море водорослями смердит, кровь бурлит... "В городе Сочи тёмные ночи..." — неожиданно пропел. — Тормознулся сигарет купить. А она возле ларька стоит. Юбка — по сюда! Ноги — во! Сиськи — во! И волосы! Молодая. Красивая. Сссука. И синяк на щеке. Всю жизнь курю. Бросать уже надо.
— Ты ж всю жизнь спортом занимаешься.
— И чё теперь? Не курить?
— Ну, да. — пожала я плечами.
Минута молчания.
Всю жизнь люблю такие истории. И люди, порой совершенно незнакомые, даже иногда без моей просьбы норовят поделиться, а тут я ещё и поинтересовалась.
Снова закурили и хлебнули.
— А тут ещё эта "Красотка" с Гиром и Робертс. Да и при чём тут они, если я сам как лох?
— Ещё скажи, что Марина проституткой была! — засмеялась я.
— А то кем же? Ею и была. — нервно хмыкнул Марат.
— Ой, бляяааа... Да ладно?!
— Была-была. Не шучу. И прикинь, я в джинсе, в коже, котлы крутые, на бритой голове очки солнечные в почти что в полночь, в кроссовках. "Адидас", между прочим, настоящий! Подкатываю свои фраерские фаберже к этой крале: "Так, мол, и так. Не желает ли прекрасная мамзель прокатиться в компании приятного и щедрого джентльмена по ночному городу, вкусно поужинать и со всеми вытекающими отсюда развлечениями?". А она мне "Ночь или час?". Ну, думаю, точно как в "Красотке". И таким я себя почувствовал, что Гир с его миллионами остался где-то в жопе, а круче меня решительно никого не стало. Молодой дурак. Да что там. Молодость — не оправдание глупости. И я... Чего б моему языку не отвалиться? Говорю "Ночь!" и показываю открытый лопатник.
Покатались мы по городу, на море поглядели. Пожрали. Повёз в гостиницу. Ты не представляешь себе гостиницы 90-х! Это не то, что сейчас, — и повёл руками в стороны, показав кобуру из-под распахнувшегося пиджака, — остатки шика СССР, вперемешку с б/у США и элементами Турции. Жуть жуткая! Ну, привёл, снимаю с неё...
— Ой, а можно без особых подробностей? — перебила я.
— Можно! — заржал Марат, — Переночевали мы. Пере... Ну, это самое. Ты поняла. И такая ж молодец! Не поверишь! Я такое только в кино видел! В том самом из немецкой индустрии. Все девчонки стеснялись, а она...
— Марат! Помилуй! — замахала я руками.
— Ну, да, — погладил меня по кудрявой голове, — Ты ж ещё мелкая, чтоб такое знать. И вот втюрился я. Как дурак запал на молодую жопу. Да чё ж дурак? Я и сейчас её... Люблю, что ли... Только убить иногда очень хочется. Сколько ж я через неё зашквара претерпел. Не передать.