Вот что-то подобное кублилось в моей нетрезвой голове. И зрело одно из самых идиотских решений в жизни.
Под окнами заиграла песня Быкова "Любимая моя". Заиграла. Заорала на всю округу! Я выглянула с балкона — по мою душеньку. Извольте быть счастливой признанию в любОви.
И такая меня злость взяла, товарищи милые. Как никогда.
— Чё за балаган под окнами? Тебе день что ли? — спросила я в телефон. — Люди спят. Имей совесть.
— Давай мириться! Пожалуйста.
— Слушай сюда, менестрель хуев-кукуев. Свали в закат, пожалуйста.
— Нет.
— Как человека тебя прошу. Иди на хуй по-хорошему. Не выводи меня из себя. Обратно ж не загонишь.
— А что ты сделаешь?! Я и так к тебе не могу подойти ближе, чем на метр! Что ещё хуже может быть?!
— Ещё? Щас придумаю. Будь спокоен.
Я оглянулась по сторонам. На балконе стояла двухлитровая банка с консервированными помидорами и вздувшейся крышкой. Принимая во внимание прошлый опыт с томатным соком, как только заметили нелады — сразу выставили на балкон, не дожидаясь пока рванёт под кроватью, выпугает в смерть и задаст уборки на полночи. А выкинуть пока некому. Вот и пригодилась.
— Хм. Ну, смотри. — сказала я, и размахнувшись, шарахнула банкой в машину. Пока она летела, я на секунду подумала, чтоб в клоуна не попасть, а то, знаете ли с третьего этажа то ещё удовольствие, если этот снаряд на голову упадёт. Сидеть ещё за него. Оно ж скотина, а дадут как за человека.
Ну, и попала. В машину. Аккурат в лобовое стекло.
Бомбажную банку разорвало на молекулы и картинными брызгами разметало по всем близлежащим поверхностям. Под фонарём херово, правда, видно. Утром красивее будет.
— Так понятнее стала моя просьба выключить музыку и уехать?
— Ебанутая... Машине неделя... — прошептал в трубку. — Я тебя убью.
— В очередь, сукины дети! В очередь! — проорала я с балкона Булгаковскую фразу и отключилась.
Зато сразу воцарилась тишина.
Я достала из платяного шкафа початую бутылку коньяка и прихлебнула. На пьяную-то от шампанского голову. Ага. На часах двенадцатый час ночи. Самое время кому-нибудь сообщить о том, что я в хорошем настроении и поискать приключений на свои вторые девяносто. Кому я вру? Там только восемьдесят шесть.
— Привет.
— Привет, малыш! Как дела?
— Хорошо. — ответила я и ещё прихлебнула.
— Хотел заехать, но не успел. Даже не стал звонить и беспокоить. Сейчас уже сильно поздно?
— Да нет. Я не сплю. И пока не собираюсь. — снова сунула морду к бутылке.
— Можно приехать?
— А чё нет?
— Серьёзно? — не верил Саша.
— Дааа!
У меня было чуть времени, чтобы умыться, снова накраситься и переодеться.
— Я на месте!
— Бегу! — пробежала в чулках с третьего этажа на первый и обулась.
— Тёть Ир, выпустите меня,пожалуйста!
— Ох, молодо-зелено! Беги давай!
Мне навстречу подошёл Саша и подал удивлённой вахтёрше в открытую дверь огромную коробку конфет.
Целоваться мы начали в машине.
— Куда? — спросил Саша.
— Куда захочешь. — ответила я.
Утро следующего дня я встретила в кухне его дома.
Сидела на диване, замотанная в полотенце, подперев щёку рукой, с кружкой кофе и наблюдала как падают капли с длинных мокрых волос на моё бедро с явным фиолетовым следом от укуса.
— Малыш, у тебя потрясающая кожа!
— Угу...
— Всё в порядке?
— Ага...
— Где у тебя первая пара?
— В зоофаке. Но меня, пожалуйста, в общежитие.
— Да конечно! Учиться, учиться и учиться! Как завещал дедушка Ленин. Знаешь кто это такой? В школе хорошо училась?
— Хорошо. Знаю. Саааш. Нахер мне культурология? У меня и так культура изо всех щелей прёт, шо не заткнёшь.
— Это да. Не поспоришь. Во сколько заканчивается учёба сегодня?
— А мне откуда знать? — пожала я плечами.
— Как это?! — удивился он. — Ты не знаешь расписание?
— Я знаю, что сегодня первая культурология. Мне этого достаточно. На неё я не хожу. Всё.
— Я в обед тебе наберу. Спроси у кого-нибудь. Давай завтракать.
Завтрак.
С того дня прошло 17 лет.
Я страшнее завтрака не видела ни до, ни после. Особенно, если принять во внимание, что я вообще до обеда есть не могу, не хочу и меня жутко раздражают запахи.
Представьте себе.
Холодного копчения скумбрия.