17
— Привет, Юль. Иван. — напомнил о себе новый знакомый. — Моё предложение в силе. Если хотите, сегодня в 16.00 заберу вас.
— Привет. Хорошо. А мы надолго? Форма одежды?
— Вам хватит пяти минут для правильных выводов. Надевайте, что хотите.
— Ок.
Мы собрались, приехал Иван и благополучно домчали в пригород. Средних размеров дом за прозрачным забором.
Иван открыл калитку и пропустил нас во двор. На крыльцо вышла женщина:
— Здравствуй, сынок. — и пошла нам навстречу, — Ей хуже. Я не знаю что делать.. — и расплакалась.
Нам стало неловко.
— Проходите. Мам, знакомые девочки.
Мы прошли через прихожую и зал к комнате в глубине дома. По ходу движения усиливался запах разлагающейся органики.
Иван открыл дверь. Тошнотворный запах ударил в нос, полумрак, окно завешено. Абсолютно никакой мебели. В углу куча непойми чего. На куче лежит абсолютно голое, худое до жути и серое существо. Существо шевельнулось, раздвинуло ноги и нассало под себя. Вонь усилилась.
Иван подошёл ближе и наклонился:
— Лен. К тебе пришли.
— Принесли? — встрепенулась, как оказалось, девушка. — Принесли?!
— Нет, Лен. Тебе ничего не принесли.
— Тогда идите на хуй. — снова уронила голову.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Иван.
— И ты иди на хуй!!! — заорала Лена. — Из- за тебя мне плохо!!! Ты!!! Ты меня убиваешь!!! — села на тряпках. — Принеси!!! Ваня!!! Ты же можешь, я знаю!!! Один раз!!!
— Нет, Лен. Не принесу. Не дерись, пожалуйста, с медсестрой. И попробуй что-нибудь съесть.
— Иди на хуй. — снова легла Лена, точнее даже, упала.
Мы молча вышли из комнаты, рядом с дверью стояла мама Ивана.
Во дворе уткнулась ему в грудь лицом.
Мы сказали: "До свидания." и пошли к машине.
В полном молчании проехали половину пути.
— Хотите кофе?
— Хотим. — кивнули мы.
Остановились возле первой попавшейся кофейни.
— Вы голодные?
— Нет... Иван, расскажи, пожалуйста.
— Расскажу, конечно. — вздохнул Иван, — Это моя сестра Лена. То, что сейчас с ней происходит — это ломка. И гангрена. Закупорены сосуды и нет нормального кровоснабжения. Уехала учиться в столицу. Престижный ВУЗ. Когда кинулись — наркоманка. Забрали домой. Сбежала. Нашли. Положили в клинику. Пролечили. Забрали домой. Сбежала, прихватив мамину шкатулку. Нашли. Пролечили дома. Сбежала. Нашли. Привезли домой. И так четыре последних года. Сейчас она в том состоянии, что не может бежать. У неё уже отказывают системы органов. Реальных шансов выйти из этого состояния нет. Мы можем только наблюдать и обезболивать. По сути — продлевать страдания. И знаете, что самое страшное? То, что это не моя сестра. В ней ничего не осталось от той красивой, умной и благополучной девушки. Ничего. Ни стыда, ни достоинства, ни стремления к элементарной гигиене. Ничего. Понимаете? Ничего. Оболочка, жаждущая только дозы. И если вы думаете, что можно вовремя остановиться и от одного раза ничего не будет... То вы не угадали.
Мы молчали. Одно дело слышать или читать о таком. Знакомых с подобным пристрастием у нас не было, а уж такое состояние первый раз увидели.
— Если хотя бы вас остановит от желания попробовать, та кого я вам показал — уже хорошо.
— Иван, какое отношение ты имеешь к наркоконтролю?
— Никакого. Кроме того, что любой производящий или продающий — мой личный враг. Для уничтожения которого я не остановлюсь ни перед чем. Я много смертей видел в своей жизни, но это... ЭТО... — развёл руками Иван.
— Ты же понимаешь, что всех не победить? Люди издревле употребляли наркотические вещества. Даже, вон, коалы жрут эвкалиптовые листья и постоянно в состоянии опьянения.
— Понимаю. Но очень хочу. Хочу всех победить. Если не будет спроса, тогда не будет предложения. В обратную сторону тоже работает, кстати. Не осуждайте, пожалуйста, условия её нынешней жизни. Никакой одежды она не терпит. Доставать её из-под кровати для капельницы — занятие не для слабонервных, а для мамы — физически невозможное. Ничего нет страшнее наркотиков. И финал всегда один. Без вариантов. А, поверьте мне, нет ничего важнее жизни любимых людей.
Мы допили кофе, Иван довёз нас к общежитию.
— Юль, очень хочу верить, что вы на всю жизнь запомните то, что видели. И предостережёте близких.
Мы с Ирой в молчании разошлись по своим комнатам.
Рано утром квакнула смс: "Лена умерла.", я ответила "Соболезную.".
Никогда не знаю, что говорить людям, которые теряют близких. Любое слово — глупое, бессмысленное и циничное.