— Это не воспитание, Валя!!!
— Ты живёшь, вроде с нами, но отдельно от семьи!!! Тебе на нас плевать!!!
Я, по привычке, замотала голову одеялом и поплакав в подушку заснула.
Утром мама сходила со мной в школу, где учительница сообщила ей, что тему, по которой меня вчера заставляли рассказать правило — будем проходить сегодня. И вообще, что я умная, вежливая и старательная девочка, только что-то происходит с почерком — начался наклон влево.
За школой мама потрепала меня за шкирку по поводу: "Почему ты не сказала, что вам это не задавали и зачем в очередной раз выставила меня дурой.", и, возмущённая моим безобразным отношением к родной матери, ушла домой. Вечером меня уже били за испортившийся почерк. Подобная проверка уроков происходила со второго класса ровно до конца девятого и по графику три дня через один. То есть, когда папа уходил в ночную смену, то мои уроки совершенно не интересовали маму.
19
Октябрь 2003 года.
Ещё одна спокойная неделя в учёбе, своих делах и спокойных вечерах в общаге. Я собралась посетить историческую родину и драгоценных родителей.
Ночь в поезде и я на месте.
Утро субботы.
День обмена новостями, вполне себе рядовым для города.
Соседка, объективно красивая, беременная девушка, 25 лет, проживала с мамой на втором этаже, вышла из подъезда, через двадцать минут вернулась в подъезд, но до квартиры не дошла. Соседи искали по подвалам, люкам и помойкам в округе. Через несколько дней, усилиями милиции, была обнаружена в квартире на четвёртом этаже, уже мёртвой, в процессе расчленения тела. Зашла к коллеге по просьбе начальника поинтересоваться как долго тот собирается употреблять алкогольные напитки и как скоро планирует вернуться к служебным обязанностям во вменяемом состоянии. Коллега был с сыном. Не просто убили. Издевались. Описывать это — слишком даже для меня. Светлая память Елене.
Девочки из первого подъезда нашего же дома в пьяном угаре забили на смерть мужчину, сделавшего замечание по поводу их поведения в кафе парка. От той, которая принародно сняла трусы и нассала на убитого через время нашли только кроссовки.
Потом родители поочерёдно жаловались друг на друга, вылавливая меня по квартире. Мама на то, что у папы очередная подруга, которой он уделяет время, с предоставлением доказательств словесных и вещественных. А папа на то, что мамины претензии и бесконечная слежка его порядком задолбали. К вечеру разгорелся семейный скандалище со взаимными упрёками и оскорблениями, вспоминанием ближайших родственников и призывами меня разрешить их споры. Оба надеялись на поддержку с моей стороны. Типа я — третейскАЯ, блядь, судья. К ночи охрипли и не разговаривая друг с другом разошлись спать. Оно и к лучшему, потому как я уже оглохла.
В городе была древнейшая и чудеснейшая традиция — в воскресенье, выходной день, жители города наряжались по принципу "я надену всё лучшее сразу", сгребали отпрысков под белы рученьки и шли на базар. Даже если совсем ничего не нужно. А потом неделю обсуждали кто как был одет-обут и накрашен, как чья жена увидела любовницу своего мужа и какое у неё было при этом лицо, как чей-то муж увидел первую любовь своей жены и какие сделал глаза в её сторону, кто как вёл себя из детей, кто что покупал или мерял, кто и что ел или пил и кто с кем разговаривал. Из всего увиденного делались какие-то выводы, всю неделю делились этими выводами по телефону и при личных встречах, а на следующий базарный день получали новую информацию или подтверждали уже имеющуюся.
— Давай, собирайся!
— Ма, мне ничего не нужно.
— Собирайся!
Маме обязательно нужно показать меня людям. Вдруг же кто не узнает, что я приезжала, будто кому-то это всерьёз нужно. Эдакое представление, где в роли занятной зверушки выступаю я. Так себе удовольствие, скажу я вам.
Мамины тётки оригинальностью не отличались:
— Ой, да какая ж большая выросла! Да красавица! — причитала очередная мамина подруга. — Невеста прям! Жених уже есть?!
Я, переминаясь с ноги на ногу, молча подкатывала под лоб глаза.
— Да какой жених?! Она на нас папой насмотрелась и никогда в жизни замуж не выйдет! — хохотала мама. — Мой козёл, ты представляешь, загулял с..
Мама всегда знала с кем загулял папа. Даже если папа не знал. Но мама была уверена, что с минуты на минуту загуляет и преподносила это как свершившийся факт с соответствующими ситуации комментариями в адрес "распутной женщины", покусившейся на её благополучную семью. Так же, она всегда ставила в известность меня и таскала смотреть как бьёт камнями окна очередной пассии. К чему мне было переживать в раннем возрасте трагедию обманутой жены — до сих пор неведомо. Наверное для того, чтобы когда она рассказывала о своих страданиях от измен мужа людям, можно было дёргать меня и говорить: "Вот, Юлька не даст соврать."