— На белом коне!
Иностранцы нас, к счастью, не понимали.
— А вот Колыванская ваза... Уму просто непостижимо. Она меня и в первый-то раз потрясла до основания сознания, и сейчас. Это ж надо?! 19 тонн весит! Один только фундамент под ней 4 года сооружали. Какими же руками, инструментами и для чего это было сделано?! Аж дух захватывает.
— А вот "Даная" Рембрандта. Знаете эту историю? Акрисию, царю Аргосскому сказали, что он будет убит своим внуком и он заныкал любимую дочу подальше, чтоб же ж не залетела ненароком. А тут и Зевс увидел, влюбился и обратился в золотой свет, чтобы проникнуть к ней. И, таки, проник. И родила Даная Персея, который дедушку-то и грохнул. Как, собственно, и предрекалось. А картину покалечил кислотой и ножом один дурак в 1985 году. И помнить не хочу как его звали. Идиота кусок. Восстановили.
— Оох... У меня уже от этих жутких эмбрионов тошнота подступает. — жаловалась Арина в Кунсткамере. — Давайте на выход, что ли.
Выбегались за день и, поужинав, вечером снова собрались на одном диване перед телевизором.
Набрала Сергею.
— Привет.
— Привет. Что? — настороженно спросил он.
— Ничего.
— Всё в порядке?
— Да. Звоню сказать, что я живая.
— Прям вот так?
— Ну!
— А с чего это мне такая милость перепала?
— Настроение хорошее. Мы сегодня в Эрмитаже были.
— Тебя в Эрмитаж нужно каждый день водить, чтоб было настроение говорить людям, которые за тебя беспокоятся, что ты живая?
— Ой, всё!
— Странно как-то...
— Ты, кстати, где?
— Подмосковье. Куда-то собралась, поэтому спрашиваешь? Успеешь нашкодить или нет?
— Откуда столько недоверия? — оскорбилась до глубины души я.
— И правда! — засмеялся Сергей. — Даже сам не знаю!
— Ладно. Всё. Пока.
— Давай.
Четыре тюленьки лежали на диване.
— Девочки, а что вот мы... В Питер приехали, а в клуб не сходим? — спросила Ира. — Только по музеям таскаться будем? Так, что-то, и вспомнить особо нечего.
— Тебе впечатлений мало? — хихикнула Марина.
— В клуб хочется. Поплясать.
— А я, кстати, тут тоже ещё не танцевала. — сказала Арина.
— Ну, значит, решено. Погнали. А то Серёжка приедет и с нами не пойдёт и самих не отпустит. — не стала отрываться от коллектива я.
Было б сказано. Через 2 часа мы уже вызвали такси.
— В какой, девочки?
— В самый большой и самый классный!
Плясали, пьянствовали в баре, снова плясали, опять пьянствовали. Дури у всех оказалось приблизительно одинаково, поэтому интересы хорошо сошлись. Настолько, что девочки меня чудесно поддержали в споре с совершенно незнакомым мужиком, которого я уверяла, что именно мы сойдём на берег Хельсинки без загранпаспортов, виз и прочей бумажной фигни и меньше, чем через 12 часов вернёмся на борт парома. На кону стояли 10.000 зелёных. Где и каким образом я их собиралась добывать в случае проигрыша — покрыто мраком неизвестности по сей день.
А через полтора часа после спора пьяная девичья компания отплывала из Санкт-Петербурга в Финляндию на пароме, с владельцем которого и поспорила.
Через десять часов мы проспались, привели себя в относительно человечий вид и вышли на палубу.
— Влад. Покажи хоть выигрыш!
— Ты всерьёз думаешь, что он твой? — заржал Влад. — Если вас задержит полиция, то вы будете выбираться с помощью посольства! И это будет гораздо позже, чем через 12 часов. Хорошо, если в этом году!
— Ой, Влад!
— Юля, вас посадят!
— Как посадят, так и выкопают! Тоже мне. Напугал.
— На. Любуйся. — распахнул бумажный пакет.
А ещё через двадцать минут наш дружный ансамбль "Безумные девки" ступил на землю Финляндии. С российскими паспортами, моей полной денег сумкой и, блядь, огнестрельным оружием в ней же. Потому как у Юли не хватило ни ума, ни фантазии притулить его в безопасном месте. Не спрашивайте от кого я собиралась отстреливаться. В душе не ебу.
Мы покинули территорию порта и зарулили в ближайшее кафе пообедать.
Почему мы решили, что не будем бросаться в глаза в своих платьях и на шпильках в порту и сойдём за своих — вообще за гранью понимания.
Пожрать мы не успели, как оказались задержаны полицией.
Один из представителей местной власти проокал и проакал, заикаясь на согласных, что-то совершенно невообразимое.
— Сссссуууукаааа... — выразила я радость от встречи. — Девоньки, прикидываемся дурами до последнего. Авось, отвалит.
Как по команде сделали овечьи морды.
— Инглиш? — спросил второй.
— Чуть-чуть. — сказала Марина.
— Вот и заткнись, пожалуйста.
И мы отрицательно замотали головами.
Спектакль вкрай обосрал нам бармен. У нас и так-то номер не сильно ладился, а тут ещё он: