-Глухо. Никто ничего…
Я прошел в кухню, Настя как раз ставила цветы в вазу. Горел яркий свет, я на миг зажмурился. На плите стояла сковорода с жареной картошкой. Настя включила конфорку.
-Ужинать будешь?
-Давай сначала поговорим. - я поставил на стол бутылку вина.
Макеева достала два бокала из шкафчика и штопор. Села на соседний стул, смотрела, как я открываю вино. Разлив его по бокалам, я протянул один ей. Она взяла, сделала глоток и стала вертеть бокал в руках.
-Последнее время мы мало времени проводим вместе.
-Ты заметил? Странно. – отозвалась Макеева, подняв на меня глаза.
-Насть, ну перестань злиться.
-Я перестану, когда ты перестанешь глупостями заниматься и на чужих диванах ночи проводить.
Я вздохнул.
-Ну ты опять? Я же тебе объяснил. И у меня ничего нет с этой Брусникиной. Она потерпевшая, я следователь-все. Ну переставай ревновать, тем более, что ни одного повода я тебе не давал.
Настя молчала. Потом поднялась и встала у окна со сложенными на груди руками.
-Ладно, Кирилл, я тоже не хочу ссорится. Просто прошу, на будущее, рассказывай лучше мне все сразу, чтобы вот таких ситуаций не возникало.
Я поднял руку.
-Торжественно клянусь. – я подошел к ней и поцеловал.
Настя обняла меня, и мы стояли так какое-то время. Я даже подумал, что все совсем как раньше.
-Кормить будешь?
Настя усмехнулась и стала разогревать ужин. Мир был восстановлен, с чем я себя мысленно и поздравил. Спустя какое-то время мы мирно жевали и допивали вино, когда Настя предложила:
-Давно с тобой нигде не были.
-С нашей работой я вообще удивляюсь, что у нас есть время на личную жизнь. – со смехом заметил я.
Настя кивнула в знак согласия.
-Тут недавно бар один открылся, в центре, неплохое местечко говорят.
-Дискотека? Ты знаешь, я их терпеть не могу.
-Не дискотека, а бар. С хорошей живой музыкой, с нормальным контингентом. Может сходим, а?
-Ну ты правда этого хочешь? – я смотрел на Макееву с улыбкой.
-Правда.
-Хорошо. Давай как-нибудь сходим.
Настя порывисто меня обняла, усевшись на колени.
-Чего тянуть, прямо завтра и пойдем. – решительно заявила она.
-Может в другой день? – попробовал я отвертеться. –Завтра работы будет куча, Махов может припахать...
-Соболев, ты мне обещал.
Я вздохнул, поняв, что спорить нет смысла.
-Ну хорошо. Завтра значит завтра.
-Спасибо. – Настя меня поцеловала и, улыбаясь, потянула за руку, в другую комнату.
Посмеиваясь, я последовал за ней.
Балкон у Ритки в квартире был очень классный. Большое окно выходило на проспект, открывая вид ночного непривычно тихого города. Кресло-качалка из ротанга стояла рядом с небольшим столиком-здесь-то я устроилась с ноутбуком и одеялом, с чашкой чая в руках. Мне совсем не спалось. И я забрела на балкон, даже не подозревая, что здесь так здорово. А потом уже притащила плед, компьютер, чай, как раз и кот проснулся, пошел за мной, устроился рядом. И осталась только тишина. Я в который раз взглянула на пейзаж за стеклом. Сегодня снова пошел снег, хлопья падали на асфальт, погружая мир в белоснежную негу. Вид из окна был потрясающий. Я сидела с чашкой, дула на горячий напиток и пар бил мне в лицо. На часах 3:09. Но я совсем не чувствовала желания опустить голову на подушку. Мне казалось, что я предпочла бы общение с каким-нибудь хорошим человеком, с которым можно было бы не думать о плохом и просто смеяться, говоря «А помнишь…?»
Конечно, я уже успела полазить в интернете, снова и снова читая историю Хаемуаса и в который раз безуспешно пытаясь понять, кто мог так нагло украсть его останки. Ответа не было, я напрасно напрягала уставшие мозги. Мысли мои плавно перетекали от истории сына фараона к своей собственной жизни. И были они какими-то совсем невеселыми.
Жизнь моя казалась мне ужасно однообразной. Я даже умудрилась подумать, что когда встречалась с Антоном, то все было у меня почти прекрасно. Конечно, это был всего лишь самообман сознания, которое уже адаптировалось к тому, что поток эндорфинов прекратился, но воспоминания об этом были еще достаточно живы, чтобы считать тот период времени удачным. Сейчас я бы сказала, что состояние влюбленности было у меня очень сильным. Но я была убеждена, что это «та, самая большая любовь», о которой слагают легенды и которой посвящают стихи и песни. Какая глупость, однако. Теперь, по прошествии времени, я поняла, что у нас с Антоном не было никакой любви. Ну вот совсем. Я сама себе все придумала, сама же в это и поверила. Будучи девушкой впечатлительной, мне не сложно было это сделать. Когда первые порывы влюбленности прошли, когда начал выветриваться этот любовный дурман, мы оба заскучали. Только я активно пыталась найти еще какие-то точки соприкосновения между нами. Он же был честнее меня. Никогда не думала, что буду благодарна человеку за то, что в свое время он сказал тебе, что не любит. Тогда мне казалось, что жизнь просто закончилась. А когда он говорил, что когда-нибудь я буду счастлива с другим и скажу ему спасибо, мне хотелось рыдать. С тех пор, наверное, так и получается, что у меня любовь всегда эквивалент боли. Иначе и быть не может. И я так сильно боюсь этой самой боли, что бегу от каких-либо отношений сломя голову.