Я ощутила вдруг просто вселенскую усталость. Мне захотелось скинуть все эти дорогущие тряпки, закинуть подальше эту шубу, смыть косметику и забыться беспробудным сном. Суток на двое как минимум. И чтобы все оставили меня в покое. Но это было невозможно. Наверное, я настолько бесполезное существо, что всем кажется, будто меня надо срочно спасать. Мама тянет меня в одну сторону, Ритка в другую, Даня вообще считает, что я съехала с катушек. Но никому не интересно, о чем грезит девушка Кира, что ей на самом деле нужно. «Может я и пень, конечно, но не понимаю, почему всем так хочется сделать из меня Буратино» - говорила героиня одного небезызвестного фильма. И я полностью разделяла ее мысли. Именно так я себя и чувствовала. Пнем, из которого каждый стругает, что ему вздумается.
Я вздохнула. Да просто я ничего не хочу, потому позволяю и маме, и Ритке, и кому угодно строить мою жизнь за меня. Но хватит. Мне это надоело. Пора уже, наконец, взяться за ум. И перестать себя жалеть. Все. Поймаю вора, верну в музей мумию, уеду в жаркие страны и там, наконец, разберусь в себе. И начну новую жизнь.
Я прислонилась лбом к холодному стеклу и смотрела на заснеженный город за окном. Было странное ощущение, словно бы машина-это маленький домик на колесиках, который движется в одиночестве, а все вокруг застыло в немом ожидании. Я подивилась своим странным мыслям и тут слух уловил знакомые аккорды. Я даже повернула голову и уставилась на старенькую магнитолу, из которой лились звуки.
-Что опять переключить? – заметив мой взгляд спросил таксист.
Я лишь усмехнулась и отрицательно покачала головой. Эта мелодия словно преследовала меня в самые неподходящие моменты. Но сейчас я с какой-то особой ностальгией погрузилась в знакомые слова. Передо мной мелькали картины ночного города, движущиеся словно специально в такт музыке. Я снова прислонилась к окну и закрыла глаза. Музыка продолжала звучать у меня в ушах, и я ощутила солоноватый привкус на губах. И поняла, что из глаз моих медленно катятся непрошенные слезы. Я думала о Соболеве. И о том, что он оказался тем единственным человеком, к которому меня потянуло за последние несколько лет. Именно потянуло, чего не было очень давно. Мне редко кто-то нравится в моей еще совсем недолгой жизни, я с большим трудом влюбляюсь в противоположный пол. И ничего хорошего из этого обычно не выходит. Вот и тут явно все плохо. Как можно увлечься мужчиной, который принадлежит другой женщине? На такое способны только беспринципные стервы, я же совсем не из их числа. Но тут же приходила другая мысль – а с чего тогда он полез целоваться? Якобы мне это было нужно, ну ок, но ему-то зачем? Ведь у него есть Настя…Меня мучили угрызения совести уже просто от того, что мне даже в голову приходят подобные мысли. Сомневаюсь, что в моем окружении найдется человек, способный понять такие терзания. Ритка бы сказала, что это пустяк. Для нее и жена никогда не была помехой. Для меня же все иначе. Однако, весьма непросто изображать безразличие. Но, кажется, у меня получалось – Соболеву вроде бы и в голову не могло прийти ничего подобного. Так что стоит выкинуть все это из головы, помочь ему с расследованием, и улететь за тысячу километров. Главным образом, от него подальше. Да, так будет лучше всего.
-Вы что плачете? –прервал мои мысли таксист.
Я запоздало сообразила, где я и поспешила улыбнуться ему, вытирая глаза.
-Соринка в глаз попала.
Он покачал головой, глядя на дорогу.
-Знаю я ваши соринки. Небось с мужиком своим поругалась?
-Не совсем. –ответила я, не желая вдаваться в подробности и жалея, что позволила себе киснуть при постороннем.
-Ты девка видная, такими не бросаются. Помиритесь. Милые бранятся-только тешатся.
Я рассмеялась и зашмыгала носом. Мой водитель с улыбкой полез в карман и достал оттуда носовой платок. Я в изумлении взяла его-не припоминаю, чтобы в наше время я видела у кого-то еще носовые платки в карманах. Разве что у маленьких детей. Я с благодарностью высморкалась, насухо вытерла глаза. Почему-то на душе стало гораздо легче.
-Спасибо вам. –сказала я.