— В том числе. Высоты не боишься?
Она ответила отрицательно. Замкнутые пространства ее пугали. Пещеры особенно. А высота манила. Когда Таня с бывшим мужем отдыхала в Дубае, то на смотровую площадку Бурдж-Халифа поднималась трижды. А это полкилометра над землей.
Ване принесли рыбу. К ней в качестве комплимента от заведения оливки, овощи, какие-то соусы. Но главное — только что испеченный хлеб. Он походил на надувную подушку. Был положен на деревянную доску, а пах просто фантастически.
— Это экмек, — сообщил Иван и воткнул в «подушку» вилку. Воздух тут же вышел из нее. — Тесто пресное, потому что остальная пища приправлена множеством специй. Например, вот эта закуска, — он зачерпнул массу, похожую на аджику, — называется эзме. Попробуй ее с экмеком.
Таня так и сделала.
— Вкусно, — сказала она, прожевав. И только тут заметила, что им принесли еще по коктейлю.
Правила одного бокала Татьяна придерживалась на протяжении всей сознательной жизни. Могла взять второй, но лишь пригубить его. Она ни разу не напивалась. Но, может, пришло время, когда стоит сделать это? Нет, не надраться, а хорошенько накатить, чтобы захмелеть и натворить глупостей…
— Что, слишком остро? — услышала она голос Ивана.
— Нет, нормально. А что?
— Ты покраснела.
— От срамных мыслей, — могла бы просветить его Таня. В своем воображении она уже обжималась с Ваней под раскидистой пальмой. Он очень ее привлекал. Большой, бородатый, белозубый, Иван олицетворял мужественность.
— Захмелела? — Пришлось кивнуть. — А мне надо этих коктейлей цистерну выпить, чтоб хоть какого-то эффекта добиться. Организм к алкоголю стоек, поэтому я ни разу не был пьян в дрова, и после гулянок друзей по домам растаскиваю.
— Они алкаши?
— Нет, обычные мужики, которым иногда нужно выпустить пар.
Они долго еще болтали, до закрытия кафе, потом Иван пошел Таню провожать.
У крыльца отеля они простились, обменялись номерами и договорились встретиться завтра на этом же месте. Таня, перед тем как взойти на первую ступеньку, замешкалась. Ей хотелось, чтоб Иван поцеловал ее, не смачно, в засос, а легко коснувшись щеки. Они все же только познакомились, и обжиматься под пальмами и лобзаться на крыльце, это перебор! А невинный чмок вполне уместен. Но Ваня лишь сжал ее руку. Пришлось уходить с легким чувством разочарования.
Она развелась девять месяцев назад. И за это время у нее не было ни одного мужчины. Не потому, что она строила из себя недотрогу или стеснялась своей неопытности (она не изменяла мужу, а с ним они сексом занимались нечасто), просто Тане никто не нравился. Иван же произвел такое сильное впечатление, что она в свои тридцать трепетала как школьница.
Чтобы избавиться от срамных мыслей, Таня встала под холодный душ, после чего забралась в кровать и снова уснула.
Она вышла замуж в день своего восемнадцатилетия. И тому была причина — Таня ждала ребенка.
С его отцом, Виктором Мазаевым, она познакомилась, учась на первом курсе института. Только начала свой студенческий путь, немного освоилась, влилась в компанию сокурсников и отправилась с новоиспеченными подружками отмечать это дело в кафе. Завалились по незнанию в какое-то дорогое. По счету расплатиться не смогли. Их выручил Витя. Оплатил счет, после чего позвал Таню на прогулку на катере по Москве-реке. Она отказалась, но телефон спасителю оставила.
Он позвонил уже на следующий день. И повел Таню в «Макдоналдс», чтоб не смущать. Она понимала, что он старше. А он… Нет! То есть Витя не догадывался о том, что Таня малолетка. Думал, курсе на третьем учится, и ей двадцать. Ему тридцать один, но это не страшно. У них быстро закрутилось. Он умел красиво ухаживать, а она была неопытна. То, что ему досталась девственница, удивило, но на размышления не натолкнуло.
Таня забеременела после первой же проведенной вместе ночи. Второй, максимум. Они тогда на ноябрьские праздники уехали за город, и сексом занимались постоянно. В Москву Таня вернулась уже «заикренной». Так дед-хохмач беременных называл. Спустя месяц между любовниками состоялся серьезный разговор.
— Витя, я жду ребенка, — сообщила Мазаеву Таня.
— Как? Я же в тебя не… Эякулировал, — корректно заменил он слово «спускал».
— Значит, поздно вытащил, — со знанием дела парировала она. Подружки просветили. Треть прошла через это же. Но все сделали аборты, а Таня не хотела. Боялась остаться бесплодной. — Я намерена рожать.