Глаза Дорис предупреждали, что у нее нет ответа на вопрос дочери, однако ее губы раскрылись, словно она решила все же попытать счастья. Тед упредил ее своим вполне безобидным ответом:
— Твоя мама любила играть, а не выигрывать. Нам не удалось сделать из нее настоящего игрока.
— Ну, ма, — разочарованно протянула Кэт.
— Нельзя рисковать, если не можешь позволить себе этого, — возразила Дорис, не спуская с гостя глаз.
Она считает, размышлял Тед, что слишком много потеряет, если увлечется им, и он не мог не признать, что она права. Грег был надежной ставкой. Брак с ним давал ей все, чего она хотела. Ну а он? Он мог бы дать ей дом — у него остались все те деньги, что были скоплены для сестры, плюс дополнительные сбережения за пять лет, — но не больше. Он не может предложить ей семью взамен семьи Грега, которая стала частью ее жизни. Не сможет дать ей новых приятных знакомых или добиться признания со стороны ее старых друзей, что с легкостью удавалось Грегу. Он не способен с такой легкостью и так естественно вписаться в ее жизнь.
Но он безмерно ценил бы ее.
Занимался бы с ней горячей и страстной любовью.
Мог бы стать отличным мужем, заботливым отцом. Ей не пришлось бы беспокоиться, готов ли он к отцовству, или бояться, что не возьмет на себя такую ответственность. Ему даже в голову не могло бы прийти оставить ее одну воспитывать дочь или растить их детей.
Он бы любил ее.
Да, мог бы любить так, как не способен был Грег.
Дорис наконец отвела от него свой взгляд, и он увидел, как она улыбнулась Кэт.
— Иди умойся, золотце. Обед уже почти готов.
Дорис особо не утруждала себя разнообразием блюд — приготовила сандвичи с жареным цыпленком, салат из капусты и картофеля и свежую клубнику со взбитыми сливками на десерт. И гору посуды после такого обеда мыть не придется.
В кухне было слышно, о чем говорили дочь и гость в гостиной, пока она ополаскивала тарелки. С ее разрешения он объяснял девочке тонкости покера. Ей нравилось, как они общаются, как они совершенно естественно разговаривают друг с другом. Нечего беспокоиться и нервничать рядом с Тедом. Трудно было и представить, что он может проникнуться так быстро симпатией к кому бы то ни было.
У нее даже сердце упоенно заныло.
Вытерев руки, она наполнила два стакана ледяным чаем, принесла в гостиную и поставила на стол рядом с гостем и дочерью. Кэт подняла на нее глаза.
— Смотри, ма, я выиграла. Вот здорово будет, когда я сыграю с Сэмом.
— Ты можешь показать ему, но не играй на деньги, понятно? — Она пригладила дочке волосы, потом согнала ее со стула. — Хватит карт. Почему бы тебе не посмотреть немного телевизор? Скоро уже спать.
Девочка не стала спорить.
— Спасибо, Тед. Поиграем еще в субботу, ладно?
Когда Кэт вышла, Дорис опустилась на освобожденный ею стул.
— Эта маленькая картежница, пожалуй, кончит тем, что выиграет у всех соседских ребятишек их карманные деньги, — заметила она со вздохом. — Однажды прошлой весной я пришла домой пораньше и застала ее принимающей ставки от детей на то, что она перескочит на велосипеде через ограничительную стенку во дворе у соседей, и на то, сколько времени пробудет в воздухе. Я вовремя положила этому конец.
Тед отпил глоток холодного чаю и поперхнулся, но не от напитка, а от непроизвольного смешка. Ему вспомнилось уже виденное им преодоление препятствий в том же исполнении. Смутившись, он с озабоченным видом поинтересовался:
— Конец чему? Ставкам? Или прыжкам на велосипеде через стену?
— Я не позволю ни того, ни другого, — категорически заявила она. — Родители этих ребят очень расстроились из-за денег. Военный госпиталь не имеет ортопедического отделения, и если она переломает себе кости, придется обращаться к гражданским врачам. А кто может себе это позволить?
На его лице промелькнуло столь явное выражение вины, что мать заподозрила неладное. По ее спине пробежали мурашки. Переплетя пальцы вокруг своего стакана, она приказала типично учительским тоном:
— Давай-ка выкладывай все.
Он искоса посмотрел на нее с несвойственной ему робостью и опаской, чем еще больше насторожил.
— Я не предатель.
— Она опять берет ставки или выкидывает номера на своем велосипеде?
Тот же косой взгляд.
— От меня ты этого не слышала.
Дорис не удержалась от улыбки.
— Ты человек взрослый. А Кэт считает, что взрослые все выбалтывают. Так что она делала?
С минуту он нерешительно раздумывал, потом наконец ответил: