Тед вскинул голову. Ну уж Грег-то… Но нет. Еще до того, как познакомить их, Тейлор очень много рассказывал о Дорис, о том, какая она замечательная, какая забавная, умная, дружелюбная, приятная по всех отношениях, но физической красоты будто не замечал. Симпатичная, обычно говорил он. Миловидная. Но никогда — красивая, стройная, длинноногая.
— Я считал тебя самой красивой женщиной, какую я когда-либо встречал. Ты и сейчас такая.
Не отпуская ее, он приподнялся, подоткнул подушки под спину и освободился ногами от простыни, которая слегка прикрывала его. Сама красивая встала над ним на колени, обхватила прохладными пальцами разгоряченную отвердевшую плоть и опустилась, вбирая в себя полностью. Один застонал он неизбывного сладострастия, другая содрогнулась всем телом.
— А что первое сказала ты? — спросил знаток негласного Устава, тыкаясь ртом в ее грудь, медленно проводя языком по соску.
Наездница издала горловой смех, и Тед почувствовал, как он отозвался вибрацией внутри нее.
— Я никогда раньше не видела обнаженного мужчину, — оправдалась скромница. — Естественно, что так удивилась.
— И ты здорово выразила свое удивление: "Ну и ну!" — Он точно передал ее интонацию.
— Я была под впечатлением. Испытывала благоговение и изумление.
Откинувшись назад, любовник провел кончиками пальцев по ее грудям, увидев, как кожа покрылась пупырышками. У нее были восхитительные груди — полные, мягкие и отзывчивые на ласку. Ему доставляло огромное удовольствие глядеть на них, ощущать их тяжесть в руках, жадно втягивать ртом.
— Еще… — сластена изогнулась всем телом в безмолвной мольбе о новой ласке, и он поспешил ублажить ее, поддразнивающе посасывая сосок, покусывая его, оглаживая языком, лишая ее последних сил.
— О да, Тед… — еле слышно произнесла женщина со сладкой болью в голосе. — Пожалуйста…
Удерживая ее руками за бедра, он подсказал, как нужно медленно двигаться взад и вперед вдоль его тела, почти теряя и снова втягивая в свои глубины. Послушная ученица нашла нужный ритм, разжигающий жажду обоих и сладостно утоляющий ее.
Чем острее была потребность испить чашу сладострастия до дна, тем ускореннее и пыльче были движения, пока вожделенные фазы не совместились, выбив желанную искру. Любовники забылись в пламенном объятии.
— Дождь никогда не остановится, ма…
Взбив подушку за своей спиной, Дорис прислушалась к плаксивому голосу дочери по телефону.
— Может, и нет, — согласилась она, довольная тем, что и дочь с больной рукой в безопасности, и сама в тепле и уюте своего маленького домика вместе с Тедом. — Я так представляю себе, что в один прекрасный день мы все отплывем, и ты увидишь гораздо больше глубокого-глубокого моря, чем когда-либо хотела.
— Это не смешно, мама.
— Но и трагедии особой в этом нет. Если тебе не удастся порыбачить завтра, детка, сделаешь это в другой день. Ну же, котенок, будь повеселей. Насладись времяпрепровождением с бабушкой, дедушкой, тетками и дядьками, ладно? Послушай, я заеду за тобой завтра вечером после обеда, так что будь готова.
— Да, бабушка велела передать, что мы будем обедать в доме Тейлоров, и они хотят, чтобы ты приехала тоже и привезла Теда. Дедушка собирается приготовить мясо на улице на гриле. Мы будем есть в половине седьмого, так что приезжай, о'кей?
Дорис рассердилась, но постаралась не выдать себя голосом.
— О'кей, моя сладкая. Будь хорошей и развлекись там, только береги ручку.
Кэт не по-детски вздохнула.
— Ладно. Я тебя люблю.
— Я тоже люблю тебя. Спокойной ночи, детка. — Положив трубку, она громко охнула и посмотрела на Теда, прислонившегося к столбику в ногах кровати с пологом. — Какие у тебя планы на завтрашний вечер?
Он сразу же насторожился.
— Планы? Ах, да, мне нужно…
Ненасытная вытянула голую ногу и игриво прикоснулась к его интимному месту.
— Одна я не поеду, милый.
— Я собирался сказать, что хотел закончить стирку, но она может подождать. Что ты надумала?
— Завтра мы приглашены на обед к Тейлорам — там будет и моя семья. Коль придется страдать, то уж вместе.
Его такая перспектива отнюдь не порадовала. Вот так сюрприз.
— Мое присутствие нужно тебе только потому, что твоя мать слишком вежлива, чтобы досаждать отбившейся от рук дочери при мне.
Дорис схватила подушку, маленькую, сшитую в форме сердца, обрамленного элегантным старинным кружевом, и прижала к груди.