— Но как он может причинить вред мне? — спросила Кори. — Ведь Дэнни любил меня. — Так сильно, что бросил вот так, беременную?
Кори неожиданно разозлилась.
— Черт побери, бросить меня — это одно, хотя мне довольно трудно это принять, но запланировать убийство двух летчиков, чтобы получить возможность сбежать, это совсем другое. Я не могу себе этого представить. А теперь вы еще хотите, чтобы я поверила, что Дэнни приказал убить собственного брата и безобидного старика?
Сегодня Адам не собирался ее утешать.
— Вы забыли об изуродованном торсе в морге Чилпансинго, — напомнил он. — Но чему вы удивляетесь? Неужели вы забыли и об убийстве Мэттью Джонсона? — По-прежнему держа руки Кори, Адам встряхнул ими, чтобы привлечь ее внимание. — Эти люди абсолютно безжалостны, Кори. И Дэнни — один из них.
— Я переезжаю сегодня, — словно в трансе, произнесла Кори. Как будто это имело какое-то значение.
— Я помогу вам переехать. А потом либо я останусь с вами, либо вы со мной, в моей квартире.
— А как же моя работа, ваша работа, моя жизнь, ваша жизнь и все остальное…
— Здесь вполне обойдутся без вас некоторое время, — перебил Кори Адам. — А вот что касается моей жизни, вашей жизни и всего остального, то это совсем другое дело.
— Но я ведь не могу прятаться вечно, — тихо сказала Кори и встала. Адам тоже поднялся и через секунду уже обнимал Кори.
— Ничто не может длиться вечно, Кори, — сказал он, ища губами ее губы.
Кори обвила руками его шею и нежно ответила на поцелуй. Затем оба внимательно посмотрели в глаза друг другу. Кори коснулась лица Адама.
— И что бы я делала без тебя? — прошептала она.
Адам снова привлек ее к себе.
— Это не имеет значения, потому что тебе не придется ничего делать без меня.
«Ничто не может длиться вечно», — продолжали звучать его слова в мозгу Кори.
21
Он напоминал оживший труп — тощий и бледный, с ввалившимися глазами и безжизненным выражением лица. На его лице была не усталость человека, все повидавшего в этой жизни, — это была скорее апатия человека, которому неинтересно даже начинать. Движения его были грациозными, а походка — уверенной и плавной, как у танцора, которому постоянно слышится мелодия исполняемого адажио. Худой и высокий, он двигался будто на пальцах, брюки словно держались на одной талии. При этом казалось, что отовсюду торчат кости. Большими танцующими шагами он двигался по улицам Юшуайя.
У него сложилось собственное мнение по поводу того, что произошло в Нью-Йорке. Он считал, что всему должен быть предел. Одно дело ограбление, даже похищение с целью выкупа, даже убийство, если жертвой его были враги и не было другого способа добиться поставленной цели. Но убийство старика, которого сбили машиной, словно перебегавшую улицу собачонку, — это было так же чудовищно, как то, что делали много лет назад эти монстры. А Хорхе… Несмотря на его невысокие моральные качества и другие черты человека никчемного, перерезать ему горло в номере отеля было актом совершенно бессмысленным и жестоким. Дэнни впал в сильнейшую депрессию, еще более сильную, чем после гибели Алисии.
С тех пор, как Эрнандо приехал в Юшуайя, прошло несколько месяцев. С трудом продвигаясь по улицам, он вдруг понял, почему ему всегда было так грустно бродить по зимнему городу. Кругом не было ни души, кроме бродячих собак — они слонялись по улицам или жались к дверям домов, покинутых теми, кто когда-то приехал сюда работать по контракту.
С Юшуайского залива дул свирепый ветер, и если бы не натянутые вдоль тротуаров веревки и металлические решетки, идти было бы почти невозможно. В самом городе не было ничего привлекательного, если не считать открывающегося отсюда вида на горы и леса, за которыми виднелись огромные водные пространства, простиравшиеся до островов Хосте и Наварино на чилийской стороне пролива Бигл. Несмотря на то, что после его последнего визита в эти места прошло много времени, все в этом городе было по-прежнему. Город словно пребывал в состоянии бесконечно затянувшегося ремонта и перестройки. Безжизненно замерли под снегом подъемные краны и мусоровозы в ожидании весны, когда снова возобновится строительство. А потом, после нескольких рабочих месяцев, все работы снова придется сворачивать из-за жестоких осенних ветров, предшествующих началу новой зимы.
Он пошел дальше мимо целого ряда низеньких домишек под железными крышами, напоминавших пряничные домики царской России, попавшие каким-то чудом в самую южную страну света.