— А почему вы даете мне такие откровенные ответы?
— Потому что вы задаете весьма откровенные вопросы.
— Это не объяснение.
— Я очень волнуюсь за Кори, — тихо сказала Лотти. — И от души надеюсь, что в зале суда вы умеете надевать маску.
— Что вы имеете в виду?
— Когда вы вошли сюда, все чувства были написаны у вас на лице.
— Может, это простая забота о ближних?
— То, что я увидела, не ограничивается простой заботой о ближнем, — мудро заметила Лотти. — И не пытайтесь отрицать это, потому что когда речь идет о чужих жизнях, я непревзойденный специалист.
Оба поняли, что разговор их дошел до той точки, когда осторожность мешает продолжать отвечать на вопросы, а чувство такта — продолжать их задавать.
Лотти встала и выбросила в мусорную корзину стаканчики из-под кофе.
— Хотите пройти посмотреть, как мы пытаемся исправлять ошибки Господа Бога?
— То есть увидеть, как работает Кори?
Лотти улыбнулась.
— Идите за мной, — сказала она, направляясь в смотровую.
Кори выглядела напряженной до предела, но во взгляде ее чувствовался металл. Она переходила от кровати к кровати, отдавая указания персоналу и ласково разговаривая с пациентами. Тон ее менялся при этом от откровенно злобного до устало-спокойного. Когда Лотти и Адам вошли в палату, Кори как раз закончила осматривать пешеходов, сбитых водителем, и приступила к осмотру молодого человека с совершенно безумными глазами. Лотти и Адам подошли к Кори сзади довольно близко, так что им слышен был ее диалог с пациентом, но сами постарались не привлекать ее внимания.
Пациента терзали боли настолько сильные, что он даже упал, корчась, на пол, откуда его подняли двое санитаров и снова уложили на кровать.
Несколько раз попытавшись начать осмотр больного, Кори наконец сказала:
— Покажите на то место, где болит больше всего.
И он показал практически все тело.
— В шее, док, и в горле ужасно жжет. Грудь как будто режут ножом, в плече стреляет, а мозги вот-вот полезут из головы наружу. Я не могу больше терпеть, док, я умираю, у меня отнимается левая нога. Дайте мне что-нибудь от боли…
— Откройте рот, — потребовала Кори. — Я ничего не вижу.
— Это там, глубже, доктор, посмотрите еще. Как будто бы я проглотил стекло, и там, внутри, кровь. Я чувствую вкус крови.
— Вам уже сделали просвечивание и рентген грудной клетки. Сдать кровь вы отказываетесь…
— Мне так больно, док…
— Я не понимаю, как это произошло.
— На работе, док.
— Он говорит, что ел печенье, и в нем оказалось стекло, — пояснила медсестра.
— На работе? — переспросила Кори.
— Я работаю на фабрике печенья «Капитан Чиппо», — простонал больной. — И в одном печенье оказалось это проклятое стекло.
Что ж, этот оказался намного изобретательнее других — придумал не только особый вид боли, но и травму, которая позволит ему получить компенсацию. И тут в Кори закралось подозрение.
— Если бы вам надо было решать самому, как по-вашему, что могло бы унять боль?
Мужчина затравленно огляделся вокруг.
— Морфин!
Именно этого и ожидала Кори.
— Дайте ему две дозы тайленола-три и выпишите рецепт еще на шесть.
Реакция пациента тоже была вполне предсказуема.
— Да что вы, черт возьми, за врач? — взревел он. — Тайленол-три не уймет мою боль, мне нужно что-нибудь посильнее, ты, чертова сука!
Кори и бровью не повела.
— Сегодня я выписываю тайленол-три. Хотите берите, не хотите — нет.
— Черт бы тебя побрал, — продолжал реветь пациент. — Что за поганая у вас тут больница! Я подам в суд. Что за чертова врачиха! Ты вообще не врач, а шарлатан.
Он кричал до тех пор, когда к нему не подошли охранники. Пока Кори запретила им вмешиваться.
— Вы можете принимать лекарство, а можете не принимать, но если хотите лекарства посильнее, придется сначала сделать анализ крови.
— Давайте, давайте, — заскулил парень, явно напуганный видом двух дюжих охранников, стоявших рядом с Кори. — Вы такая симпатичная женщина.
— Вот это правильно, а симпатичные женщины не выписывают наркотики.
— Чтоб тебе сквозь землю провалиться, доктор Шарлатан, — снова заорал парень.
Кори как раз хотела перейти к следующему пациенту, когда заметила Адама и Лотти.
— Давно вы здесь стоите? — спросила она.
— Достаточно давно, чтобы решить никогда больше не есть печенье «Капитан Чиппо», — ответил Адам. Усталая, с кругами под глазами и сдвинутыми на лоб очками, Кори казалась Адаму еще более привлекательной.