Нед в драке не участвовал — его задирать боялись, Ойдар тоже — он просто спал на скамейке и ни в чём не мог участвовать чисто физически. Арнот пару раз махнул кулаками и тут же был загнан под стол, где и просидел до конца действа. В конце битвы солдаты, разнёсшие половину трактира, оплатили ущерб по двойной цене и начали брататься, заливая раны дешёвым вином по бешеной цене и обнимаясь, как братья после долгого расставания.
Дорога к базе была усеяна телами храпящих совершенно пьяных солдат, часть из которых уже была ограблена — карманы вывернуты, а вместо кошельков на поясах остались одни шнурки. Возвращающиеся перешагивали через эти «трупы», но Нед заметил, как кое-кто воровато оглянувшись, шарил по карманам у товарищей, надеясь выцепить хоть медяк, оставленный предыдущими мародёрами.
База встретила возвращающихся солдат спокойно — пришли, и пришли. Тех, что валяются по дороге — потом соберёт патруль на специальном фургоне. Тех же, что не вернулись — всё равно найдут — выдадут добрые местные жители, и тогда расправа будет неизбежна и страшна. Порка — иногда и до смерти.
Следующий после увольнения день, по традиции, был выходным — для тех, кто ходил в увольнение. Что толку с солдат, которые валяются, как брёвна, блюют и едва могут сделать пробежку до сортира? Безобразие одно. Смотреть на них противно. Пусть лучше в казарме сидят.
Официально день после увольнения назывался «личным днём солдата», когда те обязаны были поправить своё обмундирование, сходить на профилактический осмотр к лекарю — положено хотя бы раз в две недели посещать лекарский домик — ради профилактики заразных заболеваний вроде чесотки или других кожных болезней. Однако, как правило, этот график не соблюдался и солдаты обращались к лекарям тогда, когда приспичило. Например, сегодня…
— Нед! Нед! — бледный Ойдар покачиваясь, стоял у кровати Неда, держась за деревянные столбы нар, и теребил парня за плечо — да очнись ты!
— Ну чего?! — недовольно открыл глаза Нед, глядя в помятое лицо друга.
— Эй, ребята, у меня беда! — сбоку подошёл Арнот, сел рядом с Недом и закусил губу, вцепившись в лежанку.
— У тебя — тоже? — хмуро осведомился Ойдар, присаживаясь в ногах у Неда.
— Что у вас — тоже? — непонимающе спросил Нед, глядя на хмурых друзей.
— Я в сортир пошёл — начал Арнот — и это…не могу! Больно! Очень больно!
— И я тоже — кивнул головой Ойдар, и обвиняющее спросил — ты чего нас вчера не остановил, когда мы полезли на эту девку?! Нед, вот ты зараза!
— Зараза сейчас — ты, как я понял — ухмыльнулся Нед — и Арнот. Вообще — чего тут рассиживаетесь на моей постели? Идите к таким же придуркам! Небось половина роты сейчас выстроилась в очередь к лекарю. Говорил ведь вам — у неё вся база перебывала, а вы?
— Мы, мы…умный больно — хмыкнул Ойдар — проводи нас до лекаря! Мне чего-то нехорошо…
— Ага! А знаешь отчего нехорошо? Вина жрать надо было меньше. Ладно, пошли!
Нед соскочил с кровати, проделал несколько упражнений под завистливым взглядом трясущегося Ойдара, потом дождался, когда не совсем протрезвевшие до сих пор друзья выйдут из казармы, и пошёл следом за ними, следя, чтобы подвижная конструкция из двух несчастных похмельных парней не грохнулась наземь.
Нет, дошли нормально, и пристроились в очередь из таких же страдальцев, уткнувшуюся в белую дверь лекарской, на которой был грубо нарисован знак лекарей — мужик в белой рясе, простирающий руки над лежачим больным.
— Я не выдержу тут стоять! — простонал Ойдар, держась за Неда — это кошмар какой-то! У меня всё зудит, а ещё — я сейчас упаду!
— А с какого рожна вы до сих пор не протрезвели? — нахмурился Нед.
— Так мы с собой немножко взяли…так плохо было, мы добавили. Стало ещё хуже! — пошлёпал губами Арнот — меня сейчас вырвет…
Он побежал за угол, и тут дверь в лекарню внезапно открылось. Из неё вышел лекарь — здоровенный мужичина, ростом с Неда, только толще раза в четыре и борода длинной в пядь. Он молча осмотрел очередь, тут же притихшую под его пристальным взглядом, и басом громко прорычал:
— Эй, ослиноголовые, бараны, по недосмотру носящие эмблему Морской Пехоты — те, кто вчера развлёкся с девкой в трактире «Красный жеребец» — отходите в сторону, сейчас поедем в город, к магу-лекарю. У меня нет на вас нужных порошков, да и порошками такую заразу не выдерешь. Вы славно постарались, гнилушки проклятые! Я бы этот «Жеребец» хренов спалил, как источник заразы! А девку, девку….уууу….идиоты! Как приедете — будет лекция — как безопасно трахать шлюху! И хоть одна сволочь увильнёт — больше ко мне не подойдёте! Будете гнить заживо, идиоты! А ты чего ржёшь, оглобля? И ты подцепил, победитель хренов?
— Нет, господин лекарь — успокоился Нед, согнав с лица непрошенную улыбку — я здоров, как…
— Это хорошо — перебил лекарь — вали отсюда тогда, не загораживай горизонт! А вы, ослиные боґшки, грузитесь в повозку позади лекарни, сейчас дежурный сержант подойдёт, выпишет пропуск. Эй, стой! Стой, оглобля! Как там тебя?
— Нед, господин лекарь — обернулся Нед.
— Поедешь со мной. Надо следить за этими гнидами, а то расползутся по городу, как заразные вши! И не делай такую морду, будто ты обнаружил, что тебе воткнули нож в спину — нечего было показываться на глаза начальству, не имел бы проблем! Стоять на месте и ждать у лекарни!
Нед вздохнул, и поплёлся к назад. Так-то ему было совсем не трудно сопроводить команду из тридцати парней, но только очень хотелось после бессонной ночи поспать в казарме, и чтобы никто его не поднимал, не гонял, подумать, помечтать — теперь у него было о чём мечтать. А ещё — его беспокоила одна мысль — едут-то они к лекарям-магам! Не дай ему боги попасться на глаза какому-нибудь из этих магов. Деревенский лекарь сходу определил его ауру. Впрочем — подумалось ему — а кто знает, что он может управлять демонами? И тут же всплыла мысль: «Идиот! Не вздумай попасться им на глаза! Отправят в агару, начнут копаться — тут же вычислят демонолога, и тогда, тогда может кончиться плохо!»
Дежурный сержант появился через полчаса. Он передал лекарю небольшую бумагу с полковой печатью, тот поманил Неда рукой, и через минуту они уже громыхали по плацу к воротам базы на длинном фургоне, напоминающем корабль под парусами. Его тащили две обгаженные, старые клячи со свалявшейся шерстью и вытертой от старости холкой. Впрочем — груз фургона мало чем отличался от его тягловой силы — бледные, трясущиеся, похмельные рожи.
— Глянь! Такое ощущение, что эту девку заслал к нам Исфир! Вывести из строя больше тридцати солдат разом — это даже ты, вояка, не сможешь! Вот это сила, вот это оружие! А сам-то чего на неё не полез? Ты же с ними был?
— Противно… — пожал плечами Нед — с кем она до меня была?
— Как говорится — ты себя не на помойке нашёл, да? — хохотнул лекарь — правильно, молодец. Умный парнишка. Если уж захочешь женщину — я тебе подскажу адресок. Там мать с дочерью, они не профессионалки, подрабатывают — ну, тут многие подрабатывают, чем могут — так вот, они чистые, за собой следят. Чуть подороже, конечно, но зато безопасно. И ещё накормят впридачу. А по трактирам только такие вот идиоты грязь собирают.
— Нам далеко ехать? — спросил Нед, чтобы уйти от щекотливой темы.
— Ты вот что — продолжал лекарь, не обращая внимания на вопрос — возле храма Прайона, наискосок от его статуи, стоит домик с зелёными ставнями, небольшой такой, чистенький. Там живут Нельга и Осара, пойдёшь, скажешь — от Жересара. Они так-то скрывают, что подрабатывают, но от меня — примут. Хочешь — сразу обе, хочешь — одну. Гарантирую — обе чистые, я регулярно проверяю. Запомни — у храма Прайона, Нельга и Осара! Домик с зелёными ставнями!
— Спасибо, запомнил — кивнул головой слегка покрасневший Нед. Ему было не по себе, и он опять постарался перевести разговор на другое:
— А что, маги сразу вылечат парней?
— Сразу, на то и маги — кивнул лекарь — они на службе, так что обязаны лечить. Мелкие раны и повреждения лечим мы, обычные лекари, а вот средние и тяжёлые — везём к ним. На базе, видишь ли, работать они не желают. Белая кость! Не то что мы, чернозадые! — лекарь сплюнул, басом заревел на ледащих лошадёнок и хлопнул вожжами — эй, проклятые, прибавьте шагу! Родню ведь везёте, ослиноголовых!