— А расскажи о нашем королевстве! Это хорошее королевство? А ещё такие есть? Почему король не побьёт ардов, если они сюда приходят грабить?
— Экий ты нетерпеливый — усмехнулся Силан — шёл ты к себе, а? А то ведь проспишь утром, хозяин изобьёт. Время уже позднее — видишь, красная луна уже высоко? И чёрная луна уже показалась, вон, край торчит! А мы всё с тобой болтаем!
— Пожалуйста, Силан, мне так интересно! Ну расскажи, а? Расскажи!
— Ладно. Но недолго. А то потом спину тебе мазать мазью…хозяин так и ждёт, чтобы тебя выпороть. Иэххх…судьба горемычная. Другие живут в хоромах, а ты… Ладно. Слушай дальше. Итак — наше королевство. Оно занимает треть Срединного материка, и граничит с королевством Исфир, где королём сейчас Шолокар Третий, а за Исфиром — королевство Харад, где король Эссон. Говорят, что раньше эти все королевства были одним королевством, но три брата-принца передрались, и разорвали королевство Замар на три части. А их потомки так теперь и правят. Я не знаю, как звали этих братьев, так что можешь и не спрашивать. Впрочем — не наплевать ли нам, как их звали? Главное — что сейчас, а не что в далёком, седом прошлом. Замар протянулся на долгие ли, и мы находимся в полутора тысячах ли от столицы Замара — Генела. Чтобы представить, как это далеко — если ехать на лошади верхом, проезжая в день пятьдесят ли, то ты прибудешь в столицу через тридцать дней! Но пятьдесят ли в день это ещё много. Обычно тридцать — сорок ли, так что путешествие займёт очень много времени. На корабле — быстрее. Но надо всё равно ехать тридцать ли до соседнего города, где есть порт — это Шусард — там оплатить место на судне, если в это время есть судно, идущее в столицу, и потом уже плыть на нём. И стоит это очень недёшево.
— А Шусард большой город?
— Хмм…побольше нашей деревни будет, это точно. Много людей живут. Там порт, через который купцы везут свои товары на наши земли. Там они выгружаются, покупают лошадей или быков, и потом развозят товары по деревням, городкам и сёлам. Наверное большой город. Чтобы сравнить — надо знать точнее. А что я знаю? Ничего. Что нахватался за пятьдесят лет своей жизни, вот то и рассказываю. В Шусарде служат и многие люди из нашего села — дети, отцы. Некоторые исчезли в море вместе с кораблями — это тоже приписывают ардам. Может и вправду арды убил, а может поглотило жадное море — кто знает? Мне кажется, тем же ардам приписывают больше, чем они делают на самом деле.
— А при тебе убили отца хозяина?
— Нет. Меня ещё тут не было. Да и набегов не было уже пятьдесят лет, с тех пор, как отец нынешнего короля послал большую армию вторжения на Северный материк. Тогда ардам крепко досталось, и они, вроде как, заключили договор о ненападении с Исфиром. С тех пор те на побережье не высаживаются. А вот что делают в море — тут уже никто не знает. Говорю же — все исчезновения судов приписывают ардам. Сбил ты меня с мысли, я уже и запутался — забыл, что и говорю! В общем — так вот — арды — зло. Значит и ты зло. И ещё какое — спать иди! И сам не спишь, и мне не даёшь!
— Ну немножко ещё, пожалуйста! Расскажи про богов! Откуда что взялось?
— Опять? Я же тебе сказал, что никто не знает, откуда всё взялось. А богов, основных богов — восемь. Бог-создатель Динас, богиня-создательница Ауда — его жена, бог войны Куалтук, богиня любви Селера, ну и четыре бога стихий — воды — Прайон, воздуха — Шашан, земли — Гиной, огня — Жадар. И ещё — мелкие божки, покровительствующие ремёслам. Им поклоняются те, кто состоит в ремесленных заратах — зарат сапожников поклоняется своему божку, купцов — другому, и так далее. Их много, всё равно не запомнишь. Да я и сам не помню всех. Те, кто хочет получить благословение богов, приносит подношения в храм того бога, к которому хочет обратиться. Моряки носят подношения Прайону, а ещё — если они на купеческом судне — купеческому богу Гересу. Военные моряки — Прайону и Куалтуку. Ну и ещё кому-нибудь, например богине любви — чтобы она дала им привлекательность и бабы на них вешались. Везде в городах есть храмы, и в каждом стоят статуи тех богов, которым поклоняются их почитатели. Храмы что во соседних государствах, что в нашем — одинаковые. По крайней мере так говорят — я сам не видел. А вот на Северном и Южном материках — и боги другие, и храмы другие. По-моему там вообще нет никаких храмов. А может и есть — врать не буду. Всё, спать! Иди к себе. Хозяин не любит, когда ты в доме остаёшься. В прошлый раз мне так досталось из-за тебя, когда кто-то доложил, что ты ночевал в моей комнате. Орал — я чуть не оглох. А в довершение в ухо съездил. На-ка вот, пожуёшь перед сном — Силан откуда-то достал кусок чёрствой лепёшки с ломтиком мяса и отдал Неду — тебе надо много есть. Вон какие плечи отрастил, а мяса на них нет. Скелет, сущий скелет! Беги отсюда!
* * *
Силан умер год назад. Попал под дождь, простудился и умер. Его закопали на кладбище, где хоронили рабов. Быстро. Без речей и поминок. Неда не позвали. Он уже после похорон прокрался на холмик, под которым лежал его единственный человеческий друг, и посидел возле него, прощаясь. Глаза жгло, но Нед не плакал. Не умел.
* * *
Нед взгляну на небо, прикинул — солнце уже высоко. Коровы деловито паслись на зелёном холме, окружённом пятнами колючего кустарника, и Нед решился:
— Нарда, стереги! Я пойду поныряю! Тебе тоже дам ракушек! Что, нажралась уже? Ах, негодная! А мне принести? Крысу поймала, да? Ладно, ладно…умница. Стереги.
Он повернулся и пошёл к морю. Берег неподалёку от того места, где хотел нырнул Нед, был довольно пологим, но в воде торчали огромные камни, на которых и нарастали отличные ракушки, самые крупные и вкусные в округе. Никто не знал о его «поле», и Нед уже года два собирал здесь великолепный урожай. Ракушки с пол-ладони, свежие, сытные — если бы не они…в общем — это были его закрома, которые питали парня круглый год.
Сбросив с себя одежду, он аккуратно уложил её на камень подальше от воды — вдруг прилив, унесёт к адовым демонам. Потом в чём ходить?
Полчаса Нед нырял в прозрачную, тихую воду, пока на подоле рубахи, в которой он решил нести ракушки, не образовалась внушительная куча раковин. Тогда, натянув штаны и разбитые сапоги, Нед побежал к тому месту, где прятал котелок, единственное его сокровище.
Это был медный котёл, непонятно откуда взявшийся на берегу — видимо выбросили штормовые волны. Котелок был помятым, но Нед выправил своё приобретение, и теперь частенько пользовался им для своих кулинарных упражнений — пёк в нём ракушки, варил похлёбку из пойманных Нардой кроликов и птиц, кипятил травяной настой, хорошо утоляющий жажду в жаркое время суток. На котелке были выгравированы какие-то письмена, и Нед частенько рассматривал их, отчистив сажу песком, гадая — что же написали неизвестные мастера. Так и в этот раз, он выкопал котёл из песка, возле сухого дуба, стоящего на берегу ручья, образующегося в лощине выше, меж холмов, уселся, и стал внимательно разглядывать прихотливые иероглифы и картинки, искусно выгравированные на крутых боках сосуда. Человеческие фигурки, узнаваемые в прихотливых рисунках, какие-то точки, кругляшки, треугольнички — хаотично, бессистемно…но притягательно.