– Олег, вы не могли бы помочь нам. Мы так хотели побывать на съёмочной площадке. Это наша мечта, – затараторила шатенка. – Так хотели увидеть, как все это происходит, как работают актёры.
Я тяжело вздохнул, ожидая самой главной просьбы. Когда девушка замолчала, я буркнул:
– Игоря Евгеньевича увидеть хотите?
Они смутились, на щёчках зарделся яркий девичий румянец, опустили глазки. Я понял, что попал в точку. Шатенка умоляюще проговорила:
– Мы были бы вам очень признательны.
Мне безумно захотелось сообщить милым девушкам, какая сволочь их кумир, продал душу дьяволу, только что заказал убийство своего друга и учителя, но лишь сжал зубы и через паузу ответил:
– Девушки, я человек маленький, водить на площадку никого не могу. Права не имею. Игорь Евгеньевич такая большая величина, что меня к нему близко не подпускают. Мы даже снимаемся отдельно. Он в своё время, я – в другое. Потом монтируют. Извините.
Они раскрыли рот, а я физически ощутил, как их распирает от желания уговорить меня, но тут к счастью подошёл трамвай. Я подождал, когда все выйдут, и успел заскочить в последнюю секунду, оставив бедных фанаток Мельгунова в одиночестве.
Я вошёл в прихожую дома Кастильского и сразу увидел колдуна. Впервые он сам встретил меня. На его лице читалось явное беспокойство, которое он тщетно пытался скрыть. Он бросил на меня взгляд исподлобья и поинтересовался:
– Опять попали в неприятную ситуацию?
– Да, подрался кое с кем, – коротко ответил я, опуская подробности.
Кастильский лишь грустно покачал головой.
– Идемте, я все подготовил для сеанса. Сейчас не самое подходящее время, но другого может и не быть. Я ощущаю, как волны зла приближаются. Они готовы уничтожить вас.
– Вряд ли. Уверен, мне ничего не угрожает.
– Вы так молоды, самонадеянны. Ничего не боитесь. Ладно, идемте.
Мы прошли по коридору, спустились на лифте.
– Входите, – он распахнул передо мной дверь. – Располагайтесь. Сейчас проведём сеанс.
В небольшом помещении без окон, со стенами, выкрашенными белой краской я увидел длинное кожаное кресло, как бывает на приёме у стоматологов и поёжился. Но послушно улёгся. Кастильский подошёл к противоположной стене, нажал кнопку, выехал пульт управления. Взмах руки и помещение преобразилось – в потолке, стенах открылись ниши, в которых стояли под наклоном зеркала. Это походило на Психомантиум, только более крупных размеров.
– Олег, и никуда не уходите, – предупредил Кастильский. – Как в прошлый раз. Просто подождите меня.
Увидев мой взгляд, он хитро прищурился:
– Вы думаете, я не знаю, как вы шарили по комнатам тогда? Ничего страшного не произошло. Хорошо, что мои гости вас не заметили. Вышел бы конфуз.
– И что было бы? Убили бы, как свидетеля?
Кастильский лишь снисходительно улыбнулся.
– Расслабьтесь. Отключитесь от всех мыслей, постарайтесь ни о чем не думать. Как и в первый раз, ваше тело отяжелеет, в конечностях вы ощутите покалывания. Значит, вы вошли в транс. Не поддавайтесь эмоциям, смотрите на все, как сторонний наблюдатель.
Он щёлкнул тумблером – освещение потускнело, будто все заволокло мерцающим туманом. Через мгновение я очутился в светлой комнате, сквозь высокие от пола до потолка окна пробивался яркий солнечный свет. Я оглянулся, решив, что должен увидеть Северцева, но передо мной сидела очаровательная худенькая девушка с ярко-зелёными глазами и стрижкой каре. Душу заполнила тёплая волна любви и нежности к дорогому существу.
– Юлечка, девочка моя, мне очень нужно, – услышал я чей-то голос, который мгновенно узнал.
– Зачем? Почему ты не можешь побыть со мной? – она приблизилась так близко, что я понял, вижу всё происходящее глазами другого человека.
– Деньги?
– Да, нам с тобой очень нужны деньги.
– Господи, Гриша, неужели нам вдвоём плохо? Зачем так мучиться из-за какого-то ребёнка. Ну, нет и нет, Бог с ним. Усыновим, в конечном счёте.
– Нет, это должен быть мой ребёнок. Пойми, Юлечка.
Девушка встала в сильном раздражении, обхватила себя за плечи.
– Неужели ты всерьёз веришь в это проклятье?
– Да не в этом дело! Просто хочу, чтобы после меня что-то осталось. Понимаешь?!
– Ты что собрался умереть, Гриша? Не пугай меня!
Передо мной, как в калейдоскопе завертелись события. Знакомые и незнакомые люди возникали, и тут же исчезали. Вдруг все разлетелось на куски, я оказался в пещере с нависавшим надо мной сводом, услышал глухой шум набегавших на берег волн. В полутьме поблескивали белки глаз. Человек сделал шаг навстречу, страшный удар сбил с ног, сквозь гаснущее сознание пробился женский крик: «Не надо! Гриша! Нет!». Я вздрогнул и открыл глаза. Присев на кресле, с трудом отдышался, вытер пот со лба.