Я вышел от Кастильского в растерянности. Я считал, что он испугается разоблачения. А он дал понять, что я – в его руках. Если задуматься, то мною давно манипулировали все, кому не лень: Розенштейн, Верхоланцев, Милана. Они все использовали меня для своих целей. Розенштейну нужно, чтобы я участвовал в шоу, Верхоланцеву, чтобы играл в фильме. А Милана служила приманкой, из-за которой я остался в этом городе, хотя мог плюнуть на всё и уехать. Я разоблачил колдуна, помог Колесниковым избавиться от призраков. Что меня держит? Только Милана. Я остановился на мостике, переброшенном через речушку, которая весело журча по камням, убегала в густые заросли. Милана может обманывать меня, держать меня на коротком поводке. Я верю ей, потому что хочу верить. Потому что люблю. Но все тягостные думы закрыло безумное желание увидеть Милану.
Я ринулся к остановке, словно за мной черти гнались, вскочил в трамвай.
Издалека увидел шумную толпу техников, актёров массовки, и шикарный ретромобиль, благодаря которому и попал в съёмочную группу. Вышел на остановке, в глаза бросилась вывеска над входом в кафе, где я встретил Розенштейна и Лифшица. Кажется, это было так давно, совсем в другой жизни.
– Олег, добрый день! – услышал я голос Лили. – Вы вовремя, сейчас будем репетировать в ботаническом саду.
Лиля выглядела измученной и подавленной, но изо всех сил пыталась это скрыть. Под глазами фиолетовые круги, лицо бледное до восковой желтизны. Я только открыл рот, чтобы поинтересоваться, в чем дело, но она быстро исчезла.
Я подошёл к гордо возвышавшемуся на площади длинному, сигарообразному автомобилю с открытым верхом, воскресавшему в памяти королёвские кареты. Любовно провёл по отделанным белой кожей сиденьям, ощутив приятную на ощупь поверхность.
– Нравится?
Я поднял глаза и увидел Верхоланцева, который опирался на изящную тросточку с набалдашником в виде головы льва. – Красивая тачка. В старых машинах есть особая стать, как в породистых рысаках. Смотришь и наслаждаешься. А ты ездить-то на таких умеешь?
– Конечно, – усмехнулся я.
– Ну-ка, покажи.
Я проверил зажигание, достал из багажника «кочергу», завёл. Тачка мягко снялась с места, я проехал вперёд, лихо развернув, остановился около Верхоланцева.
– Ну-ну, неплохо, – пробормотал он задумчиво. – А гоночной машиной сможешь управлять? К примеру «Альфа-ромео» 33-го года?
– Не знаю, наверно смогу. 35-го года, 8 Си видел, знаю, как. 130 километров в час даёт. При умении, конечно.
– Молодец. Есть у меня мыслишка снять на эту тему фильм. Пока только идеи.
– Если только консультантом буду. Не собираюсь в актёры переквалифицироваться.
– Ну, ты даёшь, Верстовский. Кто же мне отказывает? – Верхоланцев хитро улыбнулся. – Ко мне все рвутся, готовы бесплатно работать. Ну ладно, – он похлопал меня по плечу. – Дальше посмотрим. Не расслабляйся. Гримируйся, и будем снимать. Сегодня три сцены – в саду, с Мельгуновым и в тачке. Надо оперативно все сделать. Мы и так отстаём, – его лицо посуровело, глаза потемнели.
Я вошёл в ботанический сад, окунувшись в ароматы цветущих деревьев.
И увидел постаревшую, благодаря гриму, Милану. Открытый ворот тёмно-синего платья подчёркивал изящную линию плеч и шеи. Грим состарил её лет на десять, но оставил головокружительно прекрасной. Кажется, и спустя десять лет смогу так же восхищаться её красотой.
– Олег, добрый день! – Милана протянула руки, которые я нежно поцеловал, мгновенно оказавшись рядом.
– Я так соскучился, – сказал я совершенно искренне. – Целую вечность не видел.
– Ты сам виноват, – с притворной капризностью произнесла Милана, лукаво улыбнувшись. – Даже не звонил.
– Я занят был.
– Я надеюсь, хорошо выспался?
– Хорошо, – буркнул я, заметив Верхоланцева.
Милана, перехватив мой взгляд, понимающе поинтересовалась:
– Был неприятный разговор?
– Очень. Он предложил мне сняться в его следующем шедевре. О гонщиках.
– Об этом тебе придётся забыть. Как и мне, – пробормотала она упавшим голосом.
Я хотел с досадой сказать, что это меня устраивает гораздо больше, чем внимание лучшего режиссёра современности, но решил, что будет лучше, если не буду говорить об этом его жене.
Мы прошли через стеклянные двери, очутившись в сказочном тропическом лесу под открытым небом. Дорожки, усыпанные гравием, сходились в центре у небольшого фонтана из камней, составленных каскадом. Бежали весёлые ручейки, сверкающими под солнечным светом. Вокруг суетились техники, проверяли освещение, камеры.