Сейчас нужно идти дальше. Неспешный, уверенный шаг, расправленные плечи, королевская осанка, едва заметная улыбка, так похожая на улыбку матери, свободные движения рук — он принц, он начал Поиск, все хорошо и благополучно, и именно это должны видеть все: подданные, придворные, слуги… Кто здесь способен понять несоответствие: младший принц и Поиск? Вряд ли такой найдётся.
Вежливые кивки, снова шаг и ещё шаг.
И опять в голове зазвучал низкий голос: «…Искати будет и обретением возликует…», и в памяти опять возник плывущий белёсый дым над курильницами, шевеление теней в полутемном помещении сантурии*.
И опять… Её пальцы в его светлых коротких волосах, он уткнулся носом в заветную ложбинку, на его губах — вкус её солоноватой кожи, и у него в душе покой, какой-то волшебный, глубинный. Даже глубже, чем в детстве. Такой, который, казалось, струился от неё, как горячий воздух от раскаленной дороги в жаркий летний полдень.
Принц моргнул от досады. Этот сон!.. Зажмуриться бы, встряхнуть головой, умыться ледяной водой, но можно только на полмгновенья прикрыть глаза. Благодарность Плодородной и за это.
Зрение вновь прояснилось, заголубело весеннее небо в легких облачках, за спиной скрипнула закрываемая дверь сентурии. Снова перед глазами встречающие, ещё и ещё, кланяются: управляющий замком с помощниками, придворный медик с двумя лекарями, казначей, кто-то из придворных.
Среди всех этих мужчин в строгой одежде и женщин в скромных повседневных нарядах ярким пятном выделялась Лали. Даже мимолетного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять — любовница сдерживала переполнявшую её надежду. Знай он её чуть хуже, увидел бы только радость от встречи. А так… «Хоть бы не лопнула», — мелькнула насмешливая мысль.
Дамиан улыбнулся капельку шире, и едва заметно шевельнул уголком губ. Смуглая черноволосая, в вызывающем для такого места алом платье, Лали уловила это почти неприметное изменение его мимики. Уловила, оценила и тут же начала действовать. Принц не сбавлял шага и уже не видел, как она развернулась, чтобы выбраться из толпы, а затем пошла к замку так быстро, как только позволяли приличия. И уже никто не мог заметить ни её радостной, торжествующей улыбки, ни нервного покусывания нижней губы в попытке сдержать возглас восторга.
А принц шел дальше. Шаг, ещё шаг. И опять мелькание движущихся теней, пляшущие огоньки и низкий голос: «…Искати будет и обретением возликует…». И опять
…теплая кожа её спины греет его ладонь. И так сильно хочется нежности!.. А ещё — пропитаться насквозь покоем, дарившим ему невероятное чувство мощи. Все так же уткнувшись носом в её грудь, принц глухо прорычал:
— Жен-щи-на! Ты моя женщина!
Дамиан едва заметно запнулся, но не позволил себе сбиться с шага. Хруст песчинок под сапогами, левый чуть давит. В воздухе пахнет цветущими фруктовыми деревьями. Шаг, шаг, ещё шаг. Вот среди придворных он заметил Милэду. Она, как и все, улыбалась, но как-то грустно, хоть и любезно. Вот уж чье настроение точно совпадало с его! В душе затеплилось что-то родное, близкое, согревающее.
— Реджи**, у нас прорыв! — негромкие, тревожные слова перекрыли тихое шуршание и шушуканье собравшихся.
Дамиан моментально вынырнул из своего полузабытья, напружинился. Из толпы к нему выступил Борис Морцавский, молодой офицер-безопасник, курирующий вопросы Академии Магии.
Принц сбросил с себя все последние впечатления и резко развернулся к подчиненному. Приподнял вопросительно бровь, в ответ получил кивок. Дамиан выдохнул и свернул с дорожки, проходя через одну из групп встречающих. Шум усилился, люди расступались как по команде, пропуская его и Морцавского к маленькому отряду гардов, стоявших на некотором отдалении позади всех.
— Подробности? — отрывисто спросил Дамиан, переходя на быстрый шаг. Отряд также быстро двинулся за ними.
— Магические маячки не сработали, только наша механика и засекла.
Принц запомнил лица всех, кто встречал его. И лишь одно лицо он не запечатлел в своей памяти, только эти глаза пропустил. Девушка это понимала, она заметила, что его взгляд не коснулся её, не успел. А если бы его не отвлекли, если бы успел, не был бы результат тем же самым? Заметил бы он её? Вообще замечал ли раньше? Обращал ли на неё хоть капельку своего внимания?
В душе тугим комком сворачивались разочарование, обида и боль. Она с тоской смотрела вслед удаляющейся группе мужчин в парадной черной форме, аксельбанты по случаю торжества в королевском роду которой — красные, белые и зеленые — отлетали от быстрого движения в стороны.